Автор: Ирина Шатырёнок

Декабрь на исходе, а теплая не по сезону погода больше напоминает поздний октябрь — ветер с Балтики приносит затяжные дожди. Зима привычно опаздывает, вместо замерзшего катка — темные лужи, мокрые деревья, осенняя мрачность.

В последнее время мне стали присылать, дарить, передавать, подбрасывать через третьи руки всякие-разные книги, с автографами и на память. В основном такие сборники представляют жалкие и бесплодные усилия авторов-дилетантов. 

Не знаю, что больше влияет на что: судьба на профессию или профессия на судьбу. Но как важно, когда рядом кто-то опытнее и мудрее тебя: старший увидит в тебе больше, чем ты сам, поможет, подскажет с выбором профессии.

Литературных конкурсов много, между собой они отличаются не только названиями, но и выстроенной иерархией. Верхушку мировой пирамиды более ста лет венчает Нобелевская премия по литературе, самая престижная и самая денежная.  

Современный антураж понятия «дачники» все больше, на мой взгляд,  возвращается к временам русской классической прозы. Не беру в расчет идейно-художественное наполнение пьесы Максима Горького «Дачники» или одноименного рассказа А. П. Чехова. Я о той дачной обыденности и образе жизни, когда сравнительно обеспеченный обыватель, усталый и раздраженный городской суетой, съезжал с квартиры, с апреля до осени снимая пригородную дачу.

Прежде довелось мне соприкасаться с вовсе не литературной средой. В юности знала заводскую проходную, работала в музее, в редакциях газет. Общалась с разными людьми, большинство из них были далеки от литературы: железнодорожные, деповские и станционные рабочие, строительные мастера, воспитательницы детских садов, управленцы, бухгалтера, банковские служащие, экономисты...

Может ли исключение писателя из рядов ОО СПБ (поясню для широкого читателя — это расшифровывается как общественное объединение «Союз писателей Беларуси») в современных реалиях стать поводом для серьезных раздумий?

Всю прошлую неделю Россия прощалась с великим писателем ХХ  века — Валентином Распутиным. Он один из последних печальников, кто оплакал уходящую деревню и ее жителей. Из среды бесплодной, пустой в недавнем прошлом таких писателей унизительно называли «деревенщиками», хотя проза Распутина поднялась до образцов литературы мирового уровня.