Люди на канале: четыре невыдуманные истории из жизни деревень на Августовском канале

Тринадцать лет прошло после реконструкции Августовского канала, он стал центром притяжения гродненцев и гостей. Здесь проводятся десятки праздников, а в минувшие выходные здесь впервые прошли мероприятия заключительного дня фестиваля национальных культур.

Об Августовском канале и его истории написано много, но мало кто рассказывал о людях, которые доживают век в умирающих деревнях на берегах водной артерии. Журналисты «ВГ» объехали несколько деревень и поговорили со старожилами.

Устраивали свидания, а к пограничникам ходили на танцы

Ядвиге Рапей из деревни Лесной 80 лет. Всю жизнь она прожила здесь, на краю Беларуси, в окружённой лесом деревне на берегу канала. Ядвига Зигмундовна говорит по-польски и считает себя полькой.

Увидев нас, бабушка делится последними новостями. Вот, мол, в деревне упал столетний крест, будут ставить новый.
— Здесь жили мои родители, здесь я родилась и вышла замуж, — рассказывает бабушка. — Дочка вышла замуж и живёт в Сопоцкине, сын умер, а ко мне приезжает «сынова» (так называет невестку).

Дед Ядвиги Юзэф работал на шлюзе «Кужинец», руководил работниками. На канал приезжали трудиться со всех окрестных деревень.

Женщины чаще всего «пры доме» смотрели за хозяйством. Иногда сажали и пололи лес, ходили в колхоз, пасли коров и овец. Муж Ядвиги работал на кирпичном заводе в соседних Рынковцах. Единственное предприятие рядом с каналом притягивало многих крестьян тогда ещё Сопоцкинского района.

Раньше вокруг Лесной было поле, которое потом засадили лесом. Молодёжь дружила с пограничниками заставы Усова. Шлюзы были местом свиданий, а деревенские парни и девчата часто ходили на танцы к пограничникам. В канале ловили рыбу, делать это с лодок могли только самые богатые.

Автолавка приезжает в Лесную четыре раза в неделю. В костёл ездят в Сопоцкин, но к тем, кто уже не может ходить, ксёндз добирается сам. Картина оживает летом: приезжают горожане, через деревню на границу начинают кататься велосипедисты, а по каналу плывут байдарки.

Белорусскую Лесную и польскую Рудавку разделяет почти три километра. Граница, проведённая между посёлками, стала непреодолимым препятствием для родственников из двух деревень. Женщина вспоминает о строгих правилах, когда в советские времена крестьяне косили траву на границе, а пограничники их «строжовали».

У бабы Ядвиги в Рудавке жили братья по маминой линии, а сейчас остались их дети. Они не виделись десятки лет и переписывались по почте, а в прошлом году благодаря безвизовому режиму и открытию сезонного пункта пропуска родственники из Польши побывали в гостях у бабы Ядвиги.

Мы сидим на лавке возле гумна и перебираем старые фотографии. Большинство карточек — со свадеб и похорон. Раньше была традиция фотографироваться с умершими родственниками.

— Ту памёнтки погжэбовэ и ту. Здесь сёстра мэнжа, а ту тесть, вот прабабушка мужа. Сколько людей ушло… — вздыхает баба Ядвига.

Между похоронными фотографиями проскакивают карточки «с коммунии», а также снимки пограничников. Правда, Ядвига не помнит, откуда они взялись и были ли её ухажёрами эти ребята. Нам удалось найти лишь одно фото с Августовского канала — на деревянном мосту, где сейчас по расписанию ходит паром, стоит молодой мужчина. Это Зыгмунт (Зигмунд) — отец Ядвиги. Ещё на одной карточке выпускники школы, а на обороте снимка стоит печать c надписью «Zaklad fotografichny w Sopockinach».

Шлюзы взорвали немцы при отступлении

Зенон Севастинович — тоже долгожитель Лесной. Ему 80 лет, и 30 из них был лесником в соседних Калетах.

Он вспоминает, что по каналу в Польшу гнали дерево в Августов, но самый большой след в истории деревни и судьбе жителей оставила война. Сначала погибла вся застава Усова, выжить удалось только почтальону, который отлучился в Гродно.

Зенон Феликсович говорит, что почти из каждого дома Лесной вывозили сельчан на работы в Германию, где они пробыли три года.
— Однажды над деревней советские лётчики сбили немецкий самолёт. Мы, дети, хотели посмотреть на место падения, но один из наших жителей отговорил это делать, потому что немцы были злыми и могли нас расстрелять.

При отступлении оккупанты взорвали шлюзы. После войны рубили лес, возили на пилораму и восстанавливали повреждённые водные преграды.

После реконструкции канала в 2005 году надеялись, что деревни вдоль водной артерии оживут, но прошло больше десяти лет, и канал зарос лесом.

— Раньше всё было чисто и аккуратно, а сейчас нет никакого порядка, — огорчается дед Зенон.

Молодёжь уехала в Гродно, а старики — на кладбище

Сабина Рутковская попала в Рынковцы, когда в деревне на берегу Августовского канала открыли кирпичный завод. Уроженка Пушкарей, она сначала трудилась в Грандичах, затем переехала на канал, где на заводе познакомилась с будущим мужем. Пара купила дом и осталась здесь навсегда.

— Дом нам продал родственник семьи, которая уехала в Польшу. Крышу сделали из соломы, окна и стены были старыми. Всё пришлось делать самим, — говорит пенсионерка.

С 1959 года она в Рынковцах укладывала кирпичи при температуре +50 градусов. Баба Сабина вспоминает, что продукцию завода отправляли не только в Гродно, но и продавали в Литву.

— Как-то на заводе открыли новый цех, пытались делать черепицу, но он просуществовал недолго, его закрыли, — говорит Сабина. — Завод пришёл в запустение, и лишь несколько лет назад в бывшем общежитии для рабочих начали строить базу отдыха.

В судьбе Рутковских, как и в десятках других семей, живущих рядом с каналом, водный путь не играл существенной роли. Это сейчас строят дома и дачи возле водоёмов или приезжают загорать и купаться, а крестьянам было не до отдыха: будние дни проходили на работе, в выходные занимались домашним хозяйством, огородами.

— У нас было 15 соток земли, держали коня и корову, заготавливали сено, — рассказывает бабушка. — Не было времени отдыхать, в семье было шесть детей. Ночи не спали — детей досматривали, на работу ходили, хату и хозяйство в порядке держали.

Сабине Александровне 84 года, у неё восемь правнуков и одна правнучка. Из-за больных ног почти постоянно сидит в кресле и вяжет спицами.

— Перед Рождеством умер сосед, которому было 92. После него я самая старшая на все соседние деревни. Теперь пришла моя очередь… — вздыхает Сабина Александровна, когда мы выходим из дома.

Из канала ушла вся рыба, а вода стала грязной

Поездку завершали в деревне Черток. Местные рассказали, что такое название осталось от татарского племени. По другой версии, когда-то здесь «чертили» земельные наделы.

В Чертке живут Иосиф и Полина Матыщики. Мужчину не застали: он лежит в больнице в Сопоцкине. Его супруга пропалывала грядку с картошкой.

— Вот это вся наша картошка, — говорит женщина, указывая на несколько рядов. — Болей не даём рады.

Полина родилась в соседних Соничах, а вышла замуж в Чертке, где уже 50 лет вместе с Иосифом. Муж работал киномехаником, затем электриком на ферме. Сейчас о последней напоминают лишь водонапорная башня и склад.

По мнению пенсионерки, реконструкция канала в 2005 году сказалась не очень хорошо.

— Раньше вода была чистой, а теперь грязная, стало меньше рыбы, куда-то исчезли раки, — рассказывает Полина Петровна.
Последние новости о канале семья Матыщиков узнаёт из газет. Писали, что на поле возле деревни будут строить гостиничный комплекс, но до сих пор на этом месте гуляет ветер.

В семье пенсионеров было двое детей. Сын умер от рака. Дочь работает в одной из гродненских аптек. Навестить иногда приезжают внуки. Но люди из Чертка не унывают. Они слушают по утрам пение птиц, дышат свежим воздухом, наслаждаются тишиной и рады, что им никто не мешает.