Мурлындия

Мне пять лет. В комнату сквозь морозный узор на оконном стекле пробиваются лучи солнца. С раннего утра протопленные бабушкой кафельные печи согревают наш уютный дом. Хвойный аромат наряженной ёлки дарит ощущение праздника и волшебства — сегодня Новый год, придёт Дед Мороз и вручит мне плюшевого мишку. Хлопнула входная дверь — это с улицы впустили в дом кота Маркиза. Угольно-чёрный с белым пятном на шее, он мигом вспрыгивает на мою кровать и залезает под одеяло. Топчется холодными лапами, устраивая для себя удобное лежбище. Вместе нежимся в дремоте. Маркиз мурлычет песенку. В то время по радиоточке транслировали сказку о чудесной стране Мурлындии, в которой её граждане, кошки и котята, умели разговаривать на человеческом языке. Но их страну разорил злой мальчик, жители разбежались по всей земле и разучились разговаривать, они только мурлыкали, вспоминая песенку:

Не Африка, не Индия, на целый мир одна

Мурлындия, Мурлындия — чудесная страна!..

Маркиза считала особенным существом, с ним разговаривала. Кот меня понимал, он щурил жёлтые глаза и улыбался.

К нашему частному дому примыкал двор с садом. Коты и кошки заводились в нём сами по себе: кого-то подбрасывали в наш двор добрые люди, какой-нибудь кот сам случайно забредал и постепенно становился членом звериной семьи. Иногда таких приживальщиков, как их называла бабушка, насчитывалось несколько особей. Дворовая собака их не гоняла, относилась к кошачьему населению миролюбиво. Кошки рожали потомство на чердаке или в сарае, приводили к крыльцу дома уже подросших котят. Их приходилось раздавать знакомым и соседям. Решением этой насущной проблемы занималась и я: писала на листках школьной тетради объявления о раздаче домашних питомцев с указанием адреса и расклеивала их на столбах и заборах. За котятами приходили разные люди, но в основном разбирали старушки, одаривая меня копейками.

Перед тем как нарезать сырое мясо, мама имела привычку затачивать нож о нож, и этот характерный металлический скрежет двух лезвий служил сигналом для котов. Они прибегали в кухню, чтобы полакомиться мясными охлапами (ненужными обрезками), требовательно мяукали и царапали когтями деревянные ножки кухонного стола. Если кот оказывался воришкой, мы трепали разбойника за уши и стыдили, но больше в дом не пускали.

Кормились коты в основном рыбной мелочью по 20 копеек за килограмм, дешёвой ливерной колбасой. Перепадали им сметана и молоко. Специального корма «суперпремиум-класса» для кошек тогда не было, котов не стерилизовали и не делали им прививок. Понятно, что и лотков с песочком в частном доме не держали. Чистоплотные животные справлялись на улице. Кошки ловили мышей, приносили добычу показать хозяевам и уже после демонстрации своей полезности съедали. Но у некоторых были свои предпочтения. Кот Пушок жадно поедал нарезанный ломтиками сырой картофель. Кошка Пуся обожала переспелые груши. Обнаружив у кошек блох, мы грели воду и купали их в корыте с хозяйственным мылом. Ненавистная процедура купания для зверьков оборачивалась стрессом, коты после неё некоторое время боялись даваться в руки.

Заболев, коты искали целебные травы — самолечение им помогало выздороветь, а состарившись и почуяв приближение смерти, уходили со двора, и никто не знал, куда именно.

В марте наши коты пропадали на турнирах. Возвращались с боевыми шрамами, которые мы мазали зелёнкой и посыпали стрептоцидом. Верила, что они вернулись победителями.

С детских лет изучив привычки кошачьего племени и понимая их свободолюбивую натуру, я в городской квартире не завожу котиков. Замкнутое пространство для них — тюрьма. Нельзя мучить животных неволей.

Специально не фотографирую кошек, но если вдруг встречаю замечательную кошачью морду на улице, в дачном посёлке или деревне, не упускаю этой возможности. Мне жаль брошенных дачниками питомцев — приходится всю долгую зиму для них возить корм, чтобы выжили в суровых условиях. Ведь эти изгнанники страны Мурлындии давно меня приручили к себе.