«Косить под Барби в 70 лет — нелепо». Народная артистка СССР Людмила Чурсина о поездках в метро и надутых губах

Людмила Алексеевна подошла с королевской осанкой, но показалась уставшей. Как она призналась, сегодня у нее лицо «без выражения». За свой долгий путь в кино актрису видели и деревенской бабой, и царицей. Была женой талантливого режиссера Владимира Фетина и Игоря Андропова — сына генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова. Сама Одри Хепберн вручала ей награду в Сан-Себастьяне. В этот день Людмила Чурсина не хотела говорить о личном, больше размышляла о вечном.

Людмила Алексеевна, вы продолжаете приезжать на фестивали, гастролировать. Себя совсем не жалеете. Это потому, что говорите, что ваш дом там, где сегодня ночуете?

— Вообще, да! Никогда не знаю — возможно, это мой последний дом. Конечно, я скучаю по своей квартире: она маленькая, но очень любимая. Для меня переезды — привычны. Еще в детстве с отцом, он был военным, мы жили и на Чукотке, и в Тбилиси, Батуми. Если мне что-то не нравится в номере, где я живу, немножко переставлю мебель, помою, если надо, и прекрасно в нем пребываю.

В спектакле Александра Бурдонского «Та, которую не ждут» вы играете Странницу — матушку Смерть. Многие актеры отказываются от таких ролей, не могут лечь в гроб на сцене, чтобы не навлечь на себя несчастья. Почему вы согласились?

— Вы знаете, это удивительно глубокая, философская и вечная притча. Я ходила к батюшке советоваться — роль действительно опасная. Он ответил мне, мол вспомните Толстого: «Каждый день, прожитый без смертной памяти, напрасно прожитый день». Самое главное, что наш спектакль оставляет доброе послевкусие. Смерть учит людей ценить жизнь, любить друг друга. Там мудрые тексты: «Я слышу, как вы все жалуетесь на жизнь, почему же так боитесь лишиться ее?»

Сами не раз играли со смертью: в самолет, где летели, однажды попала молния; спустя два года на ваших глазах взорвался «Боинг», на который опоздали; были в автобусе, висящем над пропастью… Не много ли на одну жизнь? Какая мудрость пришла после таких испытаний?

— Испытания — это всегда страшно, но потом приходит понимание, что для чего-то ты нужен, если тебя бережет судьба, ангел-хранитель, Господь. С годами постигаешь, что нужно поступать осторожно и разумно. Никогда не знаешь, когда твоя командировка на Земле завершится, поэтому нужно жить каждый день как последний — с добром и созидательным началом.

Сегодня режиссеры часто приглашают на главные роли не профессионалов, а продаваемые медийные лица. Что вы думаете о современном кино, какую последнюю картину смотрели?

— Сегодняшние актеры более раскованные, но профессионализм приходит только с опытом. Бесполезно думать, что ты хороший актер, пока не исцарапаешь душу. Если же актер профессионал, он может вытянуть даже плохой фильм. Недавно племянник мне поставил комедию «День выборов» — смешная, острая и узнаваемая ситуация. В Беларуси скоро выборы: дай Бог, чтобы случилось так, как хочется белорусам. Пусть народу служит полезный, умный, добрый и профессиональный человек.

Вы сыграли в сериале «Интерны» мать Анастасии Кисегач. Расскажите об этом опыте, почему согласились сниматься?

— Сериал мне показался смешным. Мне было интересно сыграть эксцентричную маман (улыбается) — человека, который поучает великовозрастную дочь. Еще любопытно было поработать с Охлобыстиным — мы все время учимся. Приобретать опыт завершишь только тогда, когда тебе складывают руки и закрывают глаза!

Людмила Чурсина в сериале «Интерны»

Как сами признались, вам посчастливилось сыграть Настасью Филипповну в «Идиоте». Чем вам близка героиня? И как считаете, красота — это наказание или дар божий?

— Настасья Филипповна, леди Макбет, Анна Каренина — в любой женщине есть всё: и страсть, и коварство, и добро, и жертвенность, и нежность, и жестокость… Важно, насколько ты умеешь владеть своими эмоциями и контролировать их. Красота — это дар и ответственность. Бог же никого не наказывает, только мы сами себя можем наказать. Красота очень изменчива: у каждого поколения свои топ-модели, свои красавицы мира, но мы воспринимаем красоту через глаза. Вот, например, Инна Чурикова — красавицей не назовешь, но ее глаза бездонные по своей доброте, по способности понимать, чувствовать.

В вашей жизни красота вам часто помогала?

— Я особо ей не пользовалась, не думала, что я такая раскрасавица. И комплексы, и сомнения всегда со мной. И потом — тебе всегда нужно подтверждать, что за внешностью стоит интересная жизнь души. Красота — это скоропортящийся продукт. Сейчас, особенно на страницах модных журналов, все женщины с надутыми губами, лица «подрезаны» на пластических операциях. В 75 она хочет выглядеть на 30, но в интернете легко проверить, сколько кому лет. Женщину, которая заботится только о том, чтобы быть хорошенькой, остается пожалеть. Лицо — это мысль природы, и перекраивать его не стоит. Нелепо, когда в 70 лет она под Барби «косит».

Ваши браки были непростыми: режиссера Владимира Фетина вы пытались спасти от алкоголизма, от Игоря Андропова уходили и возвращались тринадцать раз. Конфликтов было немало. Какие установки держали вас в тонусе?

— Случилась однажды со мной одна история. После очередного конфликта вышла из дома очень расстроенная, и вдруг мне навстречу на деревянном «самокате» — доске на колесиках — выезжает полмужчины: красивый, статный человек, лишенный двух ног. Отталкивается руками. Они все в мозолях! Но смотрит на мир с такой благодарностью, с открытой душой. В этот момент я поняла, что не из-за маленьких, не из-за больших конфликтов не стоит расстраиваться. Все это — проходящее, а самая главная ценность — сама жизнь и здоровье!

Знаю, что вы ездите на метро. Как реагируют пассажиры, видя звезду советского кино?

— Да, езжу. Нормально реагируют. Одни узнают, говорят спасибо за роли. Другие думают, что просто похожа. Как говорит актриса Ольга Волкова, от этого корона с головы не упадет. Когда едешь в метро, понимаешь уровень жизни, состояние людей. Рассматриваешь лица и осознаешь, сколько у всех проблем: у многих нездоровый цвет лица. В любом деле главное — не терять достоинство. Оно подобно глубокой реке: чем она глубже, тем меньше от нее шума.