«Крематорий был как завод». История гродненца, который выжил в четырех концлагерях
— Евреев сразу отправляли в печь. Из остальных делали выборку каждый выходной. Пальцем покажут — и всё. Люди седели за секунду, — вспоминает Освенцим гродненец Александр Булай. Он прошел через четыре концлагеря, вернулся домой и дожил до 89 лет.
Поехал в Германию, спасая родителей и сестричек
Семья Александра Григорьевича жила в деревне Сивково под Гродно. Парню исполнилось пятнадцать лет, когда пришли немцы — забирать на работы в Германию. Молодежь пряталась от облав, ночевали в сараях или в домах, где были маленькие дети.
— Сказали родителям: если сами не явятся, то заберем всю семью. А у меня две маленькие сестры. Пришлось ехать, — будто оправдывается пенсионер. — Нас завезли в лагерь строить дорогу Клайпеда — Тильзит. Копали траншеи в два метра глубиной.
Девушек из деревни отправили работать к хозяевам в дома. Один мужчина специально поехал вместо сына. У него в ноге осталась пуля со времен Первой мировой. В лагере стал прихрамывать. Рентген выявил пулю, и его отпустили домой. Еще у одного нашли туберкулез и тоже отпустили.
— Я остался один из деревни. Как-то послал немца на три буквы. Не знал, что он по-русски понимает, а он меня побил. Нас собралось шесть человек, и мы удрали. Поймали только меня. Отправили к бауэру работать на 30 гектарах земли, — продолжает рассказ о своих злоключениях Александр Григорьевич.
Через два месяца снова сбежал. Но его словили и посадили в тюрьму.
— У меня при себе была карта, чтобы добраться домой. Немцы решили, что я разведчик. На допросе руки приковывали к стулу, стул переворачивали и сильно били резиной. Потом водой приводили в чувства и снова били.
Заключенный успел поработать на кирпичном заводе, и его перевели в варшавскую тюрьму.
— Тогда в Варшаве жгли евреев. Чад стоял невозможный. Евреи сражались две недели, сползали в канализацию и стреляли по немцам. Потом самолеты разбомбили всё гетто, — вспоминает собеседник.
Освенцим: сжигали каждый выходной
Вскоре мужчину перевели на восемь месяцев в концлагерь Освенцима. Там он перебирал вещи тех, кого сжигали, рыл траншеи, помогал осушать болота, строил картофелехранилища, сортировал материал со сбитых самолетов.
— Привозили по 4–5 вагонов людей. Евреев сразу отправляли в печь. Из остальных делали выборку каждый выходной. Не знаю, по какому признаку выбирали, на здоровье не смотрели. Немцы пальцем покажут — и всё. Люди седели за секунду. Сзади идут заключенные, которые работают в крематории, и ведут на смерть. Крематорий был как завод. В нем работала команда из 33 человек. Отработают три месяца, потом их сжигают и набирают других. В женском лагере было два крематория, а в мужском — три. В круглых печах — по 72 ячейки, в каждую входило по пять человек. Сначала загоняют как в баню, дают полотенца, мыло, двери закрывают и пускают газ. Затем сжигают. Первый черный дым летит на четыре метра, — Александр Булай рисует перед глазами ужасающие картины.
Концлагерь Дора: стирал белье и держался на допросах
Скитания продолжились на строительстве военного завода в туннеле в городе Кохеме у французской границы. Когда открылся второй фронт, пленников перевезли в концлагерь Дора, филиал Бухенвальда, возводить военную станцию и грузить торпеды.
— Однажды начальник нас построил и начал выбирать. Мне сказали, что завтра не надо выходить на работу. Решил, что повесят или сожгут. На следующий день вызвали по рупору. Оказалось, что буду работать в прачечной. Там было тепло, стояли ящики с картошкой. Один поляк разрешал варить ее в котельной. Он переписывался с женщинами из прачечной, и одно письмо нашли у нас. В гестапо нас всех допрашивали с девяти утра до двух часов ночи. Поставили к стене. Пошевелишься — сильно бьют. Потом отпустили и направили работать в лагерь. Мы стирали белье в машинах размером с комнату, сушили, гладили, тюковали и куда-то отправляли.
Чтобы выжить, ел уголь
Затем фашистов взяли в тиски: с одной стороны наступали советские войска, с другой — американские. Часть людей из концлагеря погрузили в вагоны и вывезли. Пять суток в дороге ничего не ели, не пили.
На третий день можно было сесть — люди умирали, тела выносили на остановках. Когда привезли в очередной лагерь, немцы отравили воду и сварили на ней суп.
— Многие умерли. Я выпил две пригоршни воды. Начались кровавый понос и рвота. Хлопцы сожгли хлеб и накормили меня этим углем. Так и очухался, — вспоминает мужчина. — Потом нас выпустили из концлагеря…
На этом испытания не закончились. Александр Григорьевич пережил пеший переход до Белорусcии, принудительные работы в шахтах на Донбассе, отсидел в борисовской тюрьме за то, что работал в Германии.
Когда вернулся на родину, устроился шофером, ездил и на далекие маршруты за границу.
— Не думал, что столько проживу, — признается Александр Григорьевич. — Правда, когда начинаю что-то делать, бывают «фонарики» в глазах…
Сейчас ему 89 лет. C женой воспитали сына, есть четверо внуков и двое правнуков.
Справка «ВГ»
Во время Второй мировой войны в лагерях смерти и концлагерях погибло более 11 миллионов жителей стран Европы. В Освенциме — самом крупном комплексе концлагерей — уничтожили более 4 миллионов человек, из них большинство — евреи. Правительство Германии признало концентрационными 22 лагеря на территории Германии, Польши, Литвы, Нидерландов, Австрии, Латвии, Эстонии, Франции.