Искатель воды

Искатель воды / The Water Diviner

Режиссер — Рассел Кроу

В ролях: Рассел Кроу, Ольга Куриленко, Йылмаз Эрдоган, Джем Йылмаз, Джай Кортни, Дилан Георгиадес

Австралийский фермер, образованный детина средних лет и лозоход, читал троим сыновьям в детстве сказки из «Тысячи и одной ночи» — а потом опрометчиво не остановил, когда набравшиеся романтического духа молодцы ускакали за тридевять земель складывать головы за чужую корону и совсем уж чужие земли. Спустя четыре года тихо сходящая с ума жена пытается заглушить горе, опустив голову под воду, и свежеиспеченный вдовец, горько стиснув зубы, решает воочию попрощаться заодно и с погибшими детьми.

Трагедия, которая отразилась на семье существовавшего, хоть и приукрашенного фермера, всё-таки неподдельная: сформированный (не без настояний Британии) в 1915 году австралийско-новозеландский военный корпус очень быстро поредел, попав в мясорубку у турецкого Галлиполи — культовый  и тоже австралийский режиссер Питер Уир снял о том одноименное кино с молодым Мэлом Гибсоном. С тех пор этот «котел» для жителей маленького материка — примерно как Сталинград, по такому поводу есть даже отдельный милитаристский праздник; поэтому Кроу не отвлекается на исторические справки и покидает родину довольно быстро.

В общечеловеческом контексте тезис «дети должны пережить родителей, а не наоборот» разрабатывали не раз: взять советский «Отец солдата» или хотя бы недавний «Шрам», что тоже отчасти про Первую мировую в Турции. Здесь эта фраза даже произносится — но не главным героем, а мудрым турецким офицером, которого тем не менее не особенно хватает на пацифизм — здесь вскользь обозначается движение будущего Ататюрка: Мустафы Кемаля, турецкого Петра и Ленина в одном флаконе, но при этом ярого националиста, разогнавшего ордена дервишей и нарезавшего немало народу. Фермер же, к счастью, понемногу прозревает в том отношении, что за судьбу сыновей немалую ответственность несет сам.

Актер хотел постановочный дебют непременно про что-нибудь австралийское. Однако универсальная военно-гуманистическая тематика, да еще в живописной Малой Азии, помогает картине и ее создателю при всем патриотизме выглядеть космополитично, что всегда в плюс. При этом замени корпус АНЗАК на любой другой — история отца и его надежды останется идентичной. Да и довольно легкомысленная призма героя, через которую показаны его изыскания, подобает туристу, но не архивариусу: неловкая шутка про муэдзинов, гадание на кофейной гуще, колорит восточных базаров, фески-пляски-песни. И столь же беззаботная и космополитичная актриса Куриленко не очень смахивает на турчанку — хотя, как и в случае остального праздника жизни, Кроу наверняка бы заявил на этот счет: «Зато она красивая». Ну, безусловно.

Но всё равно лента снята с поступью небывало легкой для всегда грузного, основательного внешностью и игрой актера. Ближе к концу, например, есть немалый кусок, напрямую вдохновляющийся каким-нибудь Индианой Джонсом и тому подобной романтикой запыленных поездов и лошадей. До этого герой разве что не щекочет дерзкого турецкого мальчишку, сына одинокой «турчанки», ловит видения и заодно немножко бегает по крышам. А личный оператор Питера Джексона вбирает здесь камерой каждую пылинку, каждый лист, камень, дерево, любую яркую, фактурную поверхность. И даже — несомненно, по желанию режиссера — несколько раз безрезультатно забавляется с вечно молодым и модным приемом «из глаз бога». Не покидает ощущение, что на площадке верховодил какой-нибудь Лассе Хальстрём с его сочной едой, чистенькими лицами и всепроникающим благодушием. Так или иначе, высказаться на тему национально-исторического нарыва в жанре разукрашенной приключенческой мелодрамы — явно осознанный выбор режиссера-новичка, и эта осознанность — главное, что идет ему в плюс: всё же работа аккуратная и местами даже старомодно-трогательная.

Впрочем, это хороший, симпатичный ракурс для пробы пера на довольно непростую тему. Вот если бы еще сюжет ограничивался красивой антивоенной риторикой и не разменивался на ложку дегтя в виде демонстрации ночной резни: настырно и жестко, с бесконечно долгим воем умирающего, с кровавым хлюпаньем демонстрирующей, почему же сыновья фермера не вернулись домой. В этом как раз и есть самая глубокая и острая трагедия — в вечной невыразимости, в оруэлловском двоемыслии: как хорошо все с детства знают, насколько дурно умерщвлять себе подобных, и как часто, напористо, упрямо продолжают об этом говорить, пока в стороне соседней вживую катится вал очередной войны. Философский тупик. Некоторые колодцы, видимо, просто не суждено вычерпать до конца.

Фильм можно увидеть в гродненских кинотеатрах. Расписание сеансов — в нашей афише.

Читайте также: полный список обзоров