Часовню делали на заказ
Металлическая часовня-усыпальница, покрашенная в синий цвет, находится справа от центральной аллеи. Где и кем она была изготовлена, пока выяснить не удалось.
Стены сделаны из дорогой по тем временам оцинкованной стали. Листы соединены между собой мастерски выполненной клепкой, которая создает рисунок в виде бус. Арочные окна были застеклены цветными стеклами, вставленными в витражные рамки. Снаружи все восемь окон украшали кованые подсолнухи, которые позже были украдены.
Крыша — пирамидальной формы, из блоков армированного стекла, вставленных в металлическую решетку, при этом каждый блок имеет свою уникальную форму. К слову, армированное стекло, изготовленное по индивидуальному заказу, тогда стоило дороже хрусталя. Крышу венчает чешуйчатая луковица из оцинкованной стали, был еще стальной крест, но до наших дней он не сохранился.
На верхней части входной двери располагался кованый ажурный крест, украшенный цветами и листьями. Его, кстати, оторвали и приварили к стоящей рядом оградке чужой могилы.
Даже керамическая плитка на полу в часовне была произведена фирмой «Дзевульский и Лянге», которая поставляла дорогую керамику императорскому двору и во многие дворцы Петербурга. Посередине пола, вероятно, лежала чугунная плита с надписями, которую еще в советское время вандалы отковыряли и сдали на металлолом.
Городская легенда
По легенде, в могиле покоится девушка, гимназистка. У нее был роман с офицером, но тот ее бросил. Не выдержав этого, девушка покончила с собой.
Но в документах мариинской гимназии не нашлось ни одной ученицы старших классов, которую бы отчислили по причине смерти. Полицейские отчеты по самоубийствам тоже результата не дали.
Ясно было одно: родственники похороненного там человека были очень богатыми людьми. А значит, об этой смерти должны были писать в местной прессе. К сожалению, в нашем историческом архиве дореволюционные печатные издания не сохранились. Их я нашла в Петербургской национальной библиотеке. На страницах гродненской городской газеты «Наше утро» за 12 ноября 1913 года наткнулась на две заметки. В одной было написано, что «Екатерина Александровна Бялыня-Ржепецкая искренно и сердечно благодарит всех знакомых, почтивших своим присутствием память ея усопшей дочери».
Содержание второй было таковым: «Вчера при многочисленной публике состоялось перевезение праха скончавшейся 3 ноября в г. Ялте после непродолжительной и тяжкой болезни Мариамны Маврикиевны Бялыня-Ржепецкой со станции Гродно в Софийский кафедральный собор. По совершении соборным духовенством божественной литургии, прах был перевезен на Иерусалимское православное кладбище. На похоронах присутствовали: убитая горем мать усопшей, временно управляющий губернией вице-губернатор д. с. с. В. В. Столяров с супругой, управляющий управлением земледелия д. с. с. Прохоров с супругой и мн. др. Останки покойной будут находиться в кладбищенской церкви до сооружения фамильной усыпальницы. Покойная родилась 28 января 1899 г. в Гродно. Она отличалась добротой и тихим нравом. Вещи свои она завещала своим подругам, а деньги — неимущим г. Гродно».
Поскольку другой фамильной усыпальницы на православном кладбище нет, можно смело предполагать, что похороненная девушка, о которой ходят легенды, и есть дворянка Мариамна Маврикиевна Бялыня-Ржепецкая (1899 — 1913 гг.). Более того, присутствие на похоронах губернатора говорило о том, что семья Мариамны принадлежала высшему гродненскому обществу.
В документах гимназии нашлась ее метрика и свидетельство о дворянстве отца. Но, как оказалось, в гимназии девушка не училась, хотя трижды (в 1909, 1911 и 1913 годах) сдавала вступительные экзамены, но, похоже, безуспешно. Последний раз в апреле 1913 г. мать подала документы и прошение принять девочку в 4 класс с пересдачей французского, но записи о ее зачислении на 1913–1914 учебный год нет.
Вместо этого Мариамна с матерью оказались осенью в Ялте, где девушка, скорее всего, от быстро развившейся чахотки умерла, не дожив до 15 лет. Ее тело было помещено в красивый цинковый гроб и спустя некоторое время доставлено в Гродно.
Море печали…
Мариамна была единственным и поздним ребенком в семье. Екатерина Александровна родила ее в 30 лет, будучи второй раз замужем. Интересно, что с древнееврейского имя девушки переводится как «море печали». Крещена Мариамна в Софийском соборе в Гродно. Ее крестными были жена губернатора Е. Ф. Батюшкова и генерал-майор В. И. Бобровский, командующий 26-й артиллерийской бригадой.
Отец Мариамны Маврикий Карлович Бялыня-Ржепецкий родился в 1859 г., возможно, в Киеве. Он сам, его брат и отец записаны в книгу дворянских родов Киевской губернии. С XV века род имел свой герб — «Бялыня». Происходит он из Польши, затем часть переселилась в Российскую империю, приняла православие.
В 1886 г. Маврикий Карлович окончил институт инженеров путей сообщения в Петербурге. По распределению попал в Гродненское отделение Ковенского округа путей сообщения (орган управления водными путями и шоссейными дорогами в западной части Российской империи, который занимался строительством и ремонтом шоссейных дорог, мостов, шлюзов, очисткой фарватеров рек и каналов, гидрометрией рек, охраной водных путей и шоссейных дорог, следил за их правильной эксплуатацией). В 43 года он был начальником искусственного отдела ковенского управления. Более о нем ничего неизвестно. Его родной брат похоронен в Ницце на русском кладбище.
Сразу после института он служил некоторое время в Гродно, где и познакомился с будущей женой Екатериной. В январе 1893 года они поженились. В этом же году Ржепецкого переводят в Брест, а через два года — в Ковно (Каунас). По некоторым документам выходит, что супруги жили раздельно. Екатерина Александровна вместе с матерью снимала квартиру в Гродно на улице Полевой в доме купца Вейсбрема (угол Карбышева и Социалистической). Дом до наших дней не сохранился. В нем на втором этаже арендовала 6 комнат со всеми удобствами и конюшню с каретной за 950 рублей в год.
Спустя 6 лет брака у супругов родилась дочь, а в 1907 году они разводятся. Куда после развода исчез отец, неизвестно. Но он даже не приехал на похороны дочери.
Остались только Краски
Мать Мариамны Екатерина Александровна родилась в 1869 году, предположительно, в Минске, где служил ее отец — полковник Александр Павлович Булгарин. О ее матери и сестре информации почти нет.
Булгарины — старинный род польской шляхты, ведущий свою историю с XVI века и тогда носивший фамилию Скандебрек.
В XVIII веке кто-то из этого рода жил в Болгарии и, вернувшись на родину, получил прозвище «Булгарин (Болгарин)», которое стало потом частью фамилии (а в России вообще использовалась только она). В книгах дворянских родов Минской и Гродненской губернии записано много Булгаринов и все — без второй фамилии. Хотя некоторые представители рода использовали двойную фамилию, например, известный литератор и издатель журнала «Северная пчела», современник Пушкина, Фаддей Булгарин. На его могиле фамилия двойная. Булгарины имели обширные угодья и несколько родовых имений в Волковысском уезде Гродненской губернии, подаренных им князем Чертарыйским в 1724 г. Родовым гнездом считалось имение Рудавка в Свислочском районе. От большинства усадеб ничего не осталось. Хорошо сохранилось только имение Краски недалеко от Изабелина с красивым домом, похожим на итальянский замок. Оно досталось в приданое Ядвиге Павловне Булгарин, в замужестве Сегень.
Отец Екатерины, оказавшись по службе в Гродно, решил тут поселиться на пенсии и купил у помещика Лясковского имение Ятвеск недалеко от Свислочи. Большая часть земли была пахотной и приносила хороший доход. Кроме того, генерал-майор имел хорошее жалование и государственную пенсию.
После смерти родителей имение было переписано на дочерей. Но, по какой-то причине, в 1914 году часть, принадлежавшая Екатерине, была продана Волкову. Возможно, часть денег пошла на оплату памятника на могиле Мариамны.
Екатерина вела активную светскую жизнь. Была членом православного софийского братства, которое занималось и благотворительностью. В 1912 году именно она организовала первый в Гродно детский сад для работающих матерей и до 1915 года руководила благотворительным обществом, которому принадлежал детсад. В 1915 году она уехала из-за войны в глубь России и в 1918 там умерла. Ее сестра Ольга отправилась в Польшу, а в 1921 году возвратилась в Гродно и вернула себе половину национализированного к тому времени из-за отсутствия хозяев имения.