Юрий ШАМСУТДИНОВ много лет создаёт настоящие произведения искусства. Он автор нескольких кованых арт-объектов в Гродно. Для церкви в Зарице выковал крест, похожий на крест Евфросинии Полоцкой. О нелёгком ремесле, «скромных» заработках, творческих планах и самой большой гордости мы поговорили с ним накануне праздника кузнецов, который в Беларуси отмечают 14 ноября.
Юрию Шамсутдинову 40 лет, он родом из-под Минска. С детства мечтал стать краснодеревщиком (элита столярного дела), поступал на эту специальность в строительное училище в Минске, но, несмотря на высокий средний балл, не прошёл. Потом и вовсе передумал: съездил в Ждановичи, посмотрел, сколько стоят инструменты, и понял, что не хватит зарплаты их купить. Решил сделать их сам.
— Больше десяти лет занимаюсь кузнечным ремеслом, но резцы так и не выточил, — смеётся. — А теперь они мне и не нужны.
Юрий по специальности каменщик, говорит, «надо же было оболтусу хоть какое-то образование», но стройку ненавидит.
— Помню, как строилась Лошица-2 в Минске. Приехал в туфлях, джинсах — грязи по колено, иду в бытовку и думаю: «Оно мне надо?», — рассказывает кузнец. — Потом пошёл на завод к папе, он был формовщиком железобетонных изделий и конструкций, шесть лет отработал. У меня, кстати, был очень грамотный мастер, всегда менял рабочие задачи. Но в один прекрасный день понял, что это тоже не моё. Я вам честно скажу: на одном рабочем месте больше трёх лет не задерживаюсь, если это рутина. Но знаю тех, кто на таких местах по тридцать пять лет работают. У меня бы «кукуха» поехала.
Год отработал на Минском автомобильном заводе, занимался машинной ковкой. Поначалу было интересно — тяжёлые молоты с массой падающих запчастей по две-три тонны «махали по полторы тысячи болванок в смену», но творчества — никакого.
— У нас первый список вредности, отпуска большие, по сорок дней. Ушёл на отдых и через полтора месяца понял, что мне это не надо, — вспоминает.
Юрий — кузнец-самоучка, изучал основы ремесла в интернете. Друг дал пособие по кузнечному делу — почитал и решил собрать горн (кузнечную печь).
— Механического молота у меня не было, всё руками. Тяжело, но азарт захватывал, хотелось сделать своё, хотя получалось некачественно.
Познакомился со своей нынешней женой и переехал в Гродно. Живёт здесь десять лет. Успел поработать почти во всех кузницах города, оборудовал собственную мастерскую.
— Сейчас наступил тот момент, когда я могу сказать: «Дядя, ты уже порешь. Надо делать по-другому», — признаётся наш герой.
Юрий — автор нескольких кованых арт-объектов в Гродно, в числе которых популярные среди гродненцев скамья примирения в Швейцарской долине, молодая пара возле здания загса на улице Ожешко. Их он сделал, когда работал в УЖРЭП Ленинского района. Самый любимый — скамейка примирения. Остальные, говорит, тоже интересные, но не цепляют.
— Эти идеи принадлежат бывшему директору УЖРЭПа Вячеславу Андреевскому. Хотели «обыграть» старый ясень в парке Жилибера, эскиз рисовали, но воплотить идею не удалось. Андреевский ушёл на мусоросортировочный завод, и я уволился.
Сейчас Юрий работает на инструментально-механическом производстве, в кузнице свободной ковки ОАО «Белкард».
Наш герой признаётся, что дома вещей, сделанных собственными руками, немного: карнизы, вешалка, подставка для украшений супруги, поднос, карандашница, подстаканник и подкова на счастье для сына. Жена который месяц просит сделать банкетку, но руки никак не доходят.
— Есть люди, которые умудряются продавать целые холлы в коттеджи в Россию, а зеркало домой делают шесть лет. И это нормальная бытовая ситуация.
Сейчас Юрий куёт держатель для туалетной бумаги в виде… деревенского колодца с поляной. Он ещё не закончен: нужно сделать опоры и крохотное ведёрко.
— Это не самая необходимая вещь в доме. Я эту штуку оцениваю в 180 долларов. Дешевле просто не отдам — проще выбросить. Но за эти деньги её никто не купит, — объясняет он. — Просто я хочу делать художественные вещи, чтобы они были и радовали.
Идеи для будущих произведений искусства кузнец берёт из головы или посматривает в интернете. Эскизы присылают клиенты либо рисует их сам.
Хочет выковать игрушечный сельский туалет, в котором всё будет «работать» — даже дверь открываться. Жена предлагает посадить туда мужика, но, говорит Юрий, это ювелирная работа, нужно хорошенько «заморочиться».
Мастерская кузнеца небольшая, но в ней есть всё необходимое: гриндер (шлифовальный станок), станок для сгибания металла, шлифовальные машинки, тиски, молоты разного веса, клещи, маленькая наковальня и даже горн. Всё Юрий собрал сам.
— Единственное, что купил, это ленточную пилу по дереву. Друг уезжал в Польшу и продал мне её по дешёвке, — говорит он. — А сколько горнов за свою жизнь переделал! Интернет — штука вредная, постоянно подкидывает новые идеи. И процесс модернизации постоянный. Для меня, надеюсь, уже остановился: вот мой горн, на котором я работаю, он мобильный. При минимальном давлении газа менее чем за пять минут он разгоняется до тысячи трёхсот градусов.
Юрий собирает автоматический молот, чтобы не махать руками, наметил приобрести трубогиб и много других нужных инструментов. У него есть походная мини-мастерская. С ней ездит на различные мероприятия, в том числе и мастер-классы.
— Некоторые фильмов насмотрятся, а потом считают, что за три часа в поле, не имея опыта, можно нож сделать. У меня на это уйдёт два-три дня! В автошколе тоже не две недели учишься. Многие не понимают, насколько это тяжёлый труд. Однажды у меня был такой персонаж, айтишник, мы с ним девять часов работали. Потом он сел в машину и сказал, что больше не хочет.
По словам Юрия, сложнее всего приходится зимой: заготовка остывает мгновенно — надо активнее «молотить». Неудобно работать на улице: при дневном свете сложно определить по цвету, до какой температуры раскалился металл.
Чего только не делает Юрий — шашлычные наборы, вешалки, ключницы, штопоры, брелоки, кухонные мелочи, подсвечники, заслонки для печи, подковы! Железа, говорит, столько перевернул! А коня подковать не умеет.
— Кузнец кузнецу рознь. Есть те, кто куёт доспехи для реконструкторов в Европу. Это кропотливый труд, бешеные деньги. И заниматься этим не буду никогда, потому что это сложно. Мне нравится оружейка, но моих знаний для этого недостаточно. Да и многие ножи считаются холодным оружием, их изготовление незаконно.
На своих изделиях Юрий ставит авторский знак — на нём изображены наковальня, молот, две пары клещей и инициалы. Хочет разработать новый и чуть меньше по размерам.
В последнее время в мастерской проводит мало времени — растёт сын. Ему шесть лет, он занимается в спортивных секциях. Сын интересуется ремеслом, но ему больше нравятся пожарные машины.
Больше всего Юрий гордится крестом, который выковал для церкви в Зарице. Это был единственный заказ, когда кузнец использовал электрохимическое травление креста.
— Рисунок снимал с майолики в Коложе. Я понимаю, что мой крест далёк от креста Евфросинии, так как очень много мелких деталей и качество фотографии плохое. Но в целом получилось обалденно. Архиепископ Артемий приезжал, видел, был в восторге, — вспоминает кузнец.
Самая горячая пора — перед Новым годом, когда клиенты ищут необычные подарки своим любимым. В прошлом году девушка попросила сделать быка с камнем внутри.
— Камень, проволоку и кусок металла нашёл в той куче. — Показывает на груду металла в углу. — Долго не получалось, а потом сел, закурил, успокоился, подумал. После чего сварил, зачистил — человек доволен. На всю работу ушло двенадцать часов. Раз психанул, хотел эту кучу (а там килограмм двести) на металлолом сдать — надоел бардак. Но понял, что за счёт неё у меня восемь месяцев есть материал.
Юрий с охотой берётся за то, что в доме пригодится. Недавно печники предложили смастерить набор для печки — ухваты, кочергу и другие необходимые атрибуты. Мечтает научиться делать боевые топоры и хочет выковать большие настенные часы в виде избушки на курьих ножках. Правда, не уверен, выдержит ли стена в доме.
Профессия, говорит Юрий, не только тяжёлая, но и опасная. Во время ковки легко можно травмироваться.
— Обжечься — это уже не травма. Травмой это было первые лет пять. Сейчас пошёл, руки вымыл и дальше работаешь. Из травм резал пальцы, руку болгаркой, ударил молотком по пальцу, костяшки сбил об металл.
Отмыться после работы, шутит наш герой, кузнецам проще, чем шахтёрам — просто нужно хорошенько потереть. Первое время от молота на руке оставалась чёрная полоса. Сейчас надевает рукавицы, перчатки. Это, кстати, самый расходный материал: два дня — и меняй.
Кузнец создает творческие изделия, некоторые из них выставляет на продажу.
— В интернете некоторые мастера металлолом продают по цене крыла самолёта. Пять-шесть штопоров сейчас стоят примерно 60 долларов, набор для шашлыка (вилка, ножик) — 100 рублей. Можно наделать их кучу, но есть вопросы с реализацией. А опыта продаж через инстаграм и другие платформы почти нет. Кроме того, чтобы делать впрок, нужны ресурсы и время, а они в дефиците.