Работая с документами Национального исторического архива в Гродно, Ирина ШАТЫРЁНОК обнаружила новую информацию о владельце дома. Северин фон Ромер (9 мая 1820 — 2 октября 1885) родился в Гродненской губернии, из дворян Курляндской губернии, образование получил в Виленской гимназии, владел имением Губенка в Гродненском уезде, предводитель дворянства Гродненского уезда. Принимал участие в восстании Калиновского.
Построил отель с рестораном за год
Действительно, гостиница открылась весной 1863 года. Из допроса гродненской следственной комиссии по политическим делам выясняется: «…что постройка дому моего в Гродно, которую я сам без помощи архитектора, приказчиков и других лиц производил и сам делал все расчеты, не давал мне и одного часу свободного времени для других занятий. Дом при Доминиканской улице начал строить в 1862 года в апреле месяце и кончил 1863 года в марте месяце. Другой при Калужанской улице (современное название Калючинская) начал строить в 1863 года в апреле месяце и кончил в месяце декабре».
При отеле работал ресторан, где владелец принимал гостей из близкого окружения: «…ибо весь город знает, что у меня был обычай, коль скоро кто знакомый утром приходил, велю подавать завтрак».
Посетители — губернские и уездные чиновники, помещики, дворяне — «…и больше ещё стал входить с русскими в дружеские отношения». Всё это очень напоминало мужской клуб по интересам.
В ресторане от Северина Ромера посетители получали не только утреннюю чашку кофе или шоколада, но и свежую газету, выкуривали трубку или сигарету, выпивали рюмку-другую старопольской водки, играли в карты, горячо обсуждали последние городские новости, цены на рожь, сено, лес, но больше всего интересовались политикой. Казалось бы, невинное мужское увлечение.
Встречи на крыше гостиницы
Но на дворе 1863 год, в январе в соседнем Царстве Польском вспыхнуло восстание. Общественность Гродно не осталась в стороне. Страна на военном положении, на въезде в город — караулы казаков, передвижение по губернии только по специальным разрешительным пропускам.
Многие подследственные с осени 1863 года находятся под арестом в Гродненском остроге, всю весну – лето 1864 года идут допросы. Арестанты подавлены — плохое питание, переполненные камеры, грубое обращение. После казни Калиновского в марте 1864 года его правая рука Эразм Заблоцкий (1831–1884), в прошлом бухгалтер губернской строительно-дорожной комиссии, наконец, даёт показания, как результат — более семидесяти человек арестовано.
Члены гродненской следственной комиссии (полковник Шелгунов, штаб капитан Семёнов, поручики Гогель, Югань, обер-аудитор Щерба, аудитор Фёдоров) позже выяснят: гости отеля — князь Четвертинский, Заблоцкий, Сильвестрович, Каминский, Юндзил, Солтан, Редых, Богатко, Дашкевич и другие — состоят в запрещённой подпольной организации. «Крыша» гостиницы использовалась для конспиративных встреч, как и металлический шкаф-сейф, где хранилась касса повстанцев. Любая революция сопровождается переделом собственности и перераспределением чужих финансовых потоков.
Попал в немилость
В процессе очных ставок, перекрёстных допросов люди ломаются, клянутся отцом родным, детьми и богом. В допросных документах за личной подписью все арестанты признают свою вину… и каются, каются, каются.
Не исключение Северин Александр фон Ромер. Исправный писарь задокументировал следующее: «1864 год апреля дня… состою на государственной службе с 1846 года, являюсь членом коннозаводства по Виленской губернии, имею крест Святой Анны 3 степени, имею дом в Гродно, имение в Гродненском уезде Губинка… Чистосердечно показую, что и присягой могу подтвердить, что настоящий арест считаю для себя полною обидою, ибо состоял на государственной службе восемнадцать лет. Никогда не был ни в каких противозаконных поступках замечен и всегда пользовался полным доверием Правительства. Ни на каких сборищах, ни у кого не был ни разу…»
С. Ромер хочет отвезти от себя беду, как и тяжкое обвинение в том, что он «кассир» у повстанцев Калиновского. «Относительно же названия кассира, я полагаю, что происходит от злоумышленников, мерзавцев, которым, как и всем было известно, что я мятежу не сочувствовал и не содействовал… Действительно, меня называли кассиром, но только лица, которые отдавали свои деньги в моё хранение, потому что у меня есть шкаф железный, называемый по-польски «kasa», купленный три или четыре года, когда жил за границей… ибо я с женой больной безвинно страдаю в тюрьме».
Но слабость аргументов не убеждает комиссию. Из допросов выясняется, что заключённые поголовно отказываются от своих должностей, надеясь чистосердечными признаниями и сотрудничеством со следствием заработать себе снисхождение.
Авантюра с «кассой» закончилась ссылкой
При обыске в гостинице присутствовали военный начальник, полицмейстер, капитан жандармов и понятые. В сейфе обнаружились «чужие» духовные завещания некого Пилецкого, «письмянницы» священников, неучтённые деньги, а также бриллианты Радовицкого, долговые расписки, заёмные письма. Например, коллежский советник Франц Богатко, также проходит как участник восстания Калиновского, сдавал на хранение деньги С. Ромеру. Тот у него поинтересовался про увесистые опечатанные конверты с деньгами: «…он мне ответил, что это взносы благотворительного общества и помещиков на погашение долга».
Конечно, лукавит, открещивается: «Члены организации может имели в виду назначение меня кассиром, но никто мне даже не делал предложение, и что может быть кто другой исправлял должность кассира, а употребляли только мою фамилию для указания, что деньги хранятся в руках человека с состоянием».
Авантюра с «кассой» для уездного предводителя дворянства, человека состоятельного, закончилась печально. Из государственного архива Оренбургской области: «Ромер Северин — муж., 46 лет на 1867 г., дворянин Гродненской губ., сослан пр. без лишения прав пр. на жительство, находился в Тобольске, пр. в 1867–69 г. выехал в Тверскую губ., сослан вместе с женой.Ромер Теодора – жён., 42 года на 1867 г., дворянка Гродненской губ., сослана пр. без лишения прав пр. на жительство, находилась в г. Тобольске, примерно в 1867/69 г. выехала в Тверскую губ., сослана вместе с мужем». Дальше следы их теряются.