Дач больше, чем деревни
Деревня находится в пяти километрах от города. Рядом с ней проходит трасса Минск — Гродно и располагаются два массивных садовых товарищества — «Приовражное-1» и «Приовражное-2». Сразу за ними — Неман.
Старожилы вспоминают, что когда-то здесь были хутора, теперь же деревня как бы зажата в низине между оживлённой трассой и дачными посёлками.
— Сейчас дач больше, чем той деревни, — замечает пенсионер Даниил Петрович (его дом — один из первых на въезде в 1 Мая). — Машины туда ходят чаще, чем по трассе. Благо сделали объездную, и теперь грузовые идут в обход.
Дом пенсионера находится как раз на пересечении центральной улицы деревне и дороги, ведущей к дачным домикам, так что постоянное транспортное движение под окнами — для него дело привычное. Деревянная хата и огромный участок достались Даниилу Петровичу от родителей супруги. Здесь он живёт уже пятьдесят лет, занимается сельским хозяйством. И пёс Марсель не даёт скучать.
— Раньше на Неман ходил, где были пляж, песочек. Поменялись берега — теперь тяжело спускаться, — говорит пенсионер. — Я рыбалкой не увлекаюсь — рыбку жалко. Но одно время у нас рыбаки собирались, а потом улов в интернете показывали. После того запрет ввели.
Было Ракитно, стало 1 Мая
Деревня — маленькая, всего около десятка домов, которые сильно разбросаны по местности почти до самого Аульса. Говорят, что их было больше, но часть снесли: одни — ради новой дороги, другие — когда тянули газ в город. Ещё один пошёл под бульдозер во время расширения кладбища (стоял, где сейчас конечная остановка автобусов в Аульсе). Взамен хозяевам выделили другой участок, чтобы построиться.
— Раньше деревня называлась Ракитно. Когда её только переименовали, помню такой случай. Сестра делала «карту поляка», и консул не понял названия деревни, спросил, как она называлась раньше, и написал «Ракитно», — рассказывает пенсионер Вольдемар Викентьевич, который провёл здесь детство.
Больше сорока лет он живёт в Гродно и в отчий дом приезжает как на дачу.
— В деревне было четырнадцать коров, держали свиней, уток, кур. Косить негде было — поля засаживались. В лагеря мы не ездили — работы было много. Колхоз у нас всё детство украл. Это сейчас сахарную свёклу не надо полоть, а раньше я и две мои сестры по четыре раза пололи. И давали по сорок соток. Селитру получали — под каждый бурачок надо было посеять. Потом их лопатой выкапывали, чистили и везли на сахзавод, — вспоминает детские годы Вольдемар Викентьевич.
За водой ездили на родник
Несмотря на то что из коммуникаций есть только свет и вода и привозной газ, люди здесь всё равно живут. Говорят, когда строили «Азот», такие деревушки, как Щечиново, Пригодичи, 1 Мая, в перспективе должны были пойти под снос, поэтому и коммуникации сюда не тянули.
— До восьмидесятых годов воды в деревне не было вообще. Стоял один колодец, который выкопали в 1942 году. Замеряли в нём уровень — где-то 47 метров. Родители рассказывали, что за водой ездили на возах по оврагу к роднику. Зимой снег топили. Помню: приезжал по весне, вода течёт, а мать её в бочки собирает, — рассказывает мужчина. — Это теперь у меня и душ, и канализация.
В церковь или костёл жители ездят в город или Обухово. Был приход в Козловичах. Хоронили на кладбище в Жидовщине, но его закрыли, теперь везут в Аульс.
— В школу ходили в Щечиново, там было только четыре класса. Помню, у нас один учитель вёл и уроки труда, и уроки пения. Когда школу закрыли, стали ездить в город, на Пролетарскую улицу. По четыре километра ходили на остановку возле союзпроммонтажа, — делится воспоминаниями Вольдемар Викентьевич.
Магазинов в деревне нет, зато ходит автолавка, рядом — «ночник» в Береговом. И местным жителям этого достаточно. Рядом Неман. Пока не ввели запрет, ловили рыбу.
— Для меня рыбалка закончилась в восьмидесятом году, когда девушку-утопленницу на берег выкинуло. И меня «переклинило». После ГЭС построили, и уровень воды поднялся — в километровой зоне ловить рыбу нельзя.
От шума защищают деревья
Самая большая беда, признаются жители, это дороги. Раньше трассы М6 не было, в город ездили по Скидельскому шоссе, а «в горах» собирали грибы. Со временем одну из возвышенностей подсыпали и сделали мост. Появилась дорога на турбазу «Пригодичи», правда сейчас она не такая оживлённая: спуска к Неману нет, и рыбаки перестали по ней ездить.
— Шумно, но мы привыкли. Летом зелень распустится — и дороги не видно. Но могли бы поставить шумозащитные экраны, — предлагают люди.
Скоро у Вольдемара Викентьевича появятся новые соседи: несколько участков у трассы выставили на аукцион. Несмотря на близость к городу, Неману и минскому шоссе, купить пятнадцать соток в деревне можно. По словам местных, это на порядок дешевле, чем в соседнем Береговом, около 7500 рублей.
В деревне приобрёл участок гродненский предприниматель и построил коттедж. Огромный особняк прячется от людских глаз за высокими и густыми деревьями. Мужчина хотел открыть мастерскую по производству мебели, но ему запретили.
Примечательно, что заборов вокруг участков в деревне нет. Говорят, что в них нет надобности: хозяйство давно никто не держит, да и все друг друга знают.
— Есть такая деревня Мешетники, — приводит пример Вольдемар Викентьевич. — Там все удивляются: бывало, идёшь по деревне, соседи на скамейках сидят, здороваются, а сейчас так загородились, что никого не видно.
Фото Евгения ЛЕБЕДЯ