Уехал в Витебск за любимой девушкой
Максим Юрьевич родился в городе Комарино в бывшей Чехословакии. Когда был ребёнком, семья переехала в Беларусь и поселилась в Гоже. С детства мечтал стать военным, как отец. Занимался физкультурой, увлекался лёгкой атлетикой и рукопашным боем. Собирался поступать в военную академию в Минске. Но в десятом классе мечты рухнули: на медкомиссии парню сказали, что служить офицером он не сможет… из-за неправильного прикуса.
— Тогда была популярна история с боксёром Майклом Тайсоном, который откусил ухо противнику во время боя. И врач пошутил, мол, вы в бою откусить ухо противнику не сможете, — с улыбкой вспоминает Максим Юрьевич.
После этого он пытался исправить прикус, но желание стать военным исчезло: насмотревшись на быт офицеров, решил, что так жить не хочет. Вдобавок ко всему влюбился…
— Это была моя первая любовь. Очень умная, хорошая девочка. После школы она поступила в Витебский медицинский университет на факультет фармакологии. Возник вопрос, куда поступать мне. И она предложила пойти в Витебскую академию ветеринарной медицины. За год-полтора я изучил кучу литературы, много занимался с репетиторами и сдал биологию и химию на отлично. Если после девятого класса у меня было три тройки и пару пятёрок, то после одиннадцатого — почти все пятёрки, — рассказывает главврач.
В вуз он всё-таки поступил, но с девушкой, ради которой поехал в Витебск, пришлось расстаться.
Питер разочаровал
По окончании академии Максим Юрьевич успел поработать ветврачом в колхозе в Ошмянах, оттуда ушёл в армию, в 153-ю отдельную радиотехническую бригаду особого назначения в Воложине. Но оставаться на контрактную службу не захотел. Служба в армии оказалась не такой, какой он себе её представлял.
В Витебске увлекся аквариумными рыбками и запланировал уехать в Санкт-Петербург. Отправился туда после армии, правда побыл в Северной столице два месяца и понял, что заработок не настолько хороший, чтобы остаться навсегда: цены на жильё космические, перспектив для карьерного роста нет. Питер его разочаровал, признаётся наш герой, хотя город — один из его самых любимых. Туда он ездит раз, а то и дважды в год на различные конференции по ветеринарии.
Вернуться в уже родной Гродно заставила и любовь: возобновились отношения с девушкой, ради которой когда-то уехал в Витебск. Оба повзрослевшие, оба разведённые, они решили узаконить отношения и прожили вместе шесть лет.
Открыл свою клинику
По возвращении в Гродно пробовал устроиться в городскую ветеринарную станцию, но вакансий не оказалось. Одно время думал пойти водителем троллейбуса, однако курсы обучения оплачивались мало. Нашёл объявление, что в ветклинику требуются врачи, и устроился туда.
— Никогда не думал, что буду заниматься мелкими животными, и в учёбе никогда не делал упор на котов и собачек. Начал развиваться в своей профессии. Когда учился в Витебске, запомнились слова нашего преподавателя по философии: в Древней Греции, чтобы обучиться философии, первые пять лет ученик ходил за учителем и не имел права спрашивать о чём-либо. Считалось, что в первые пять лет учёбы человек не может задать умного вопроса, — вспоминает студенческие годы главврач. — И я тоже сначала читал, что пишут умные люди. Познакомился с хорошими специалистами из Москвы, в частности с Екатериной Кузнецовой, которая работала в одной из серьёзных клиник в Москве — «Белый клык». Стал стажироваться.
К слову, в ветклинике он познакомился со своей третьей женой, с которой сейчас воспитывает сына Мишу. Но, увы, и эти отношения впоследствии не сложились.
Позже решил открыть собственную ветлечебницу. Вот уже шестнадцать лет он лечит здесь собак и кошек. Его клиника — самая крупная в городе. В штате около пятнадцати сотрудников, в том числе узкие специалисты, плюс волонтёры из числа студентов.
Взял кошку, которую принесли усыпить
Максим Юрьевич специализируется в области терапии, дерматологии, неврологии, онкологии, хирургии, УЗИ. В день принимает от пятнадцати до тридцати пациентов. Иногда просят вылечить… змею, но с такими животными отправляют в зоопарк. И хотя все пациенты для главврача равнозначны, он сам больше любит котов.
— У меня с детства были коты и кошки. И у бабушки тоже. Есть в России провинциальный город Вышний Волочёк, чуть меньше Лиды. В нём жили почти все мои родственники, там часто проводил лето, — рассказывает Максим Юрьевич и цитирует поэта Ивана Шамова:
Ни в Париже, и ни Греции
Этот дивный старичок.
И в России есть Венеция —
Город Вышний Волочёк.
Сейчас Чернышёвы держат двух котов: одного сняли с яблони, а кошку прежние хозяева отдали на эвтаназию, её подлечили и оставили у себя.
— В ветеринарии эвтаназия разрешена, и она, на мой взгляд, гуманна в тех случаях, когда питомца вылечить невозможно и он мучается. Эту процедуру мы выполняем не каждый день. Это самая грустная часть нашей работы, — делится ветврач. — Отказываем в эвтаназии здоровых животных, которых приносят усыпить только потому, что они надоели. Таким клиентам предлагаем обратиться к зоозащитникам.
Что делать с бродячими животными
По мнению Чернышёва, нужно ввести специальные разрешения на разведение питомцев.
— Смысл в том, чтобы не было бесконтрольного разведения животных. И за этим должны следить участковые, потому что никто другой не знает жителей лучше них. Кроме того, должна быть программа по поддержанию кастрации, особенно в деревнях, где собаки и кошки — это не блажь, а чаще всего необходимость, — считает ветврач. — Животным, которые на улице, можно помочь только передержками и рекламой, которая поднимет престиж тех, кто подбирает этих животных и пытается им помочь. На щитах же у нас висят плакаты типа «пьяный я хуже, а трезвый лучше». Почему бы не повесить плакат «Меня подобрали с улицы, я счастлив в новой семье»?
По мнению доктора, лучше следить за своими питомцами помогает чипирование. Это позволяет понять, как животное оказалось на улице. Мера нужная, но многие не хотят на это тратиться. Услуга в среднем по городу стоит около сорока рублей. В спокойное время в ветклинике делали до десяти чипирований в месяц, в основном обращались уезжавшие за рубеж. В конце февраля, сразу после событий на Украине, за три дня ушёл полугодовой запас чипов.
Трижды прививался против бешенства
Максим Юрьевич выступает за вакцинацию. По его словам, в последнее время хозяева питомцев стали сознательными и делают четвероногим членам семьи все необходимые прививки. В месяц в ветклинике вакцинируют от двухсот до трёхсот животных, в том числе и популярных сейчас енотов.
— С помощью вакцин мы избавились от многих эпидемий. Когда я начинал работать ветврачом, случилась эпидемия собачьей чумы. Пациенты очень тяжело лечились, с больными питомцами приходили целыми подъездами. Вакцинация против бешенства у нас обязательна. Это забота не только в том числе и о людях. Бешенство — смертельная болезнь для человека. В мире только два или три случая, когда выживали после бешенства.
Травм, которые периодически приходится получать от пациентов, с опытом становится меньше. Врачи учатся так быстро убирать руки, что животное не успевает укусить. Серьёзная травма была однажды — укус немецкой овчарки.
— Гораздо опаснее пациенты с подозрением на бешенство. И если он кусает врача, приходится прививаться против бешенства. Один из наших сотрудников трижды прививался, — признаётся главврач. — Иногда владельцы крупных собак, которые не уделили должного вниманию воспитанию своих питомцев, сами бояться их. С такими пациентами мы работаем очень-очень осторожно. Есть средства защиты — намордники, короткие поводки. Владелец часто приезжает с помощниками. То же самое касается кавказских и среднеазиатских овчарок.
Самые непослушные — хозяева
Самое сложное в работе ветврача — общение с людьми, донести им необходимость операции, ценность обследования.
— Наша работа в чём-то близка педиатрии, ведь животное не скажет, что у него болит. Но клиенты по-разному относятся. Одни видят попытку «развести» на деньги, другие скажут, что вообще лечить животное не хочу. Одни приходят с уважением, другие ведут себя по-хамски, не умеют слушать, постоянно перебивают. Отношение к таким сразу меняется: не хочется что-то рассказывать тому, кто не готов тебя слушать. Предлагаем обратиться в другую клинику, чтобы не тратить своё время.
Животные, как люди, болеют раком, диабетом и другими «человеческими» недугами. В последнее время онкологических случаев стало больше — увеличилась продолжительность жизни животных. Кошки живут до пятнадцати, восемнадцати и даже двадцати лет.
Фото: pikabu.ru
— Насколько послушен пациент, зависит от владельца. Часто маленькие собачки непослушнее крупных собак, большинство из которых воспитаны. Стафф-терьеры, питбультерьеры, которые считаются потенциально опасными, в большинство случаев очень дружелюбны и намного безопаснее, чем йоркширский терьер «со своими тараканами» в голове, который кидается и на хозяйку, и на врача. А коты в принципе — с другой планеты, — рассуждает Максим Юрьевич.
Клички у животных бывают забавные. Однажды на приём пришла женщина с питомцем, которого она звала Жопик. На самом деле зовут его Марсель, но на Жопик он откликается лучше. Одна из распространённых кличек — Боня, в базе клинике таких около пятисот. Из редких — кот Касперский, собака Чёрный Принц Из Клана Чемпионов, котик Семён Максимович или Граф Иванов.
Много путешествует и слушает рок
Как говорит главврач, клиника открывалась не для зарабатывания денег, а чтобы работа приносила удовольствие. Вместе с тем цены здесь не самые низкие.
— Наши цены ориентированы на определённую группу людей, как правило, со средним достатком, хорошо образованных и воспитанных. С такими клиентами комфортно работать.
Животные далеко не единственное увлечение Максима Юрьевича. Он очень любит путешествовать, объездил топ-20 достопримечательностей Беларуси. Особенно впечатлил костёл в Гервятах и музей поездов в Барановичах, где побывал с маленьким сыном.
Фото: maentak-tur.com
Наш герой много читает, легко цитирует стихи из школьной программы, слушает рок, любит старый КВН и Жванецкого. В тёплое время года ходит на рыбалку и катается на велосипеде по берегу Немана и на Августовском канале. Однажды с другом объехал все форты Гродненской крепости. Недавно купил домик за городом, куда планирует переехать в ближайшее время.