Два брака — восемь детей
В свои тридцать девять Татьяна — мать восьмерых детей: четверо от первого брака, трое — от второго, ещё у одного ребёнка она единственный родитель. Старшей дочери девятнадцать лет (она в Гродно), младшей — два года. По словам женщины, отцы в воспитании детей почти не участвуют: один живёт в Берестовицком районе, инвалид второй группы, безработный, лишён дееспособности, второй — в Мостовском. Оба платят алименты.
В конце сентября постановлением комиссии по делам несовершеннолетних Гродненского райисполкома дети, за исключением старшей дочери, были признаны находящимися в социально опасном положении. Теперь шестеро из них находятся в районном социально-педагогическом центре в Лойках, самая маленькая — в областном специализированном Доме ребёнка в Гродно.
В документе написано, что детей взяли из-за того, что нет условий для их полноценного проживания, питания, развития, в доме антисанитария и не работает пожарный извещатель. Кроме того, имеется огромная задолженность за коммунальные услуги — почти 5500 рублей. Алименты и детское пособие Татьяна тратит на личные нужды и своего нового кавалера.
О Татьяне мы писали в 2009 году, ситуация была похожей, но ребят у ней было меньше.
«Сделала десять заказов в такси и устала»
Чтобы вернуть детей, женщине нужно устроиться на работу и начать возмещать расходы на их содержание в приютах. Но сделать это оказалось непросто. По словам мамы, её нигде не берут, поскольку она обязанная и у неё восемь детей. В УП «Гродненский районный комбинат бытового обслуживания», откуда она уходила в «декрет», предложили выйти уборщицей на полставки в Дом быта в Скиделе с 1 декабря. Об этом свидетельствует уведомление. Но женщина этого не сделала.
— В Одельске была точка райбыткомбината, но её закрыли. Теперь предлагают Скидель. Добраться туда сложно. Что из Одельска в Гродно, что из Гродно в Скидель — расстояние примерно одинаковое, билет стоит четыре с половиной рубля. Восемнадцать рублей ежедневно тратить на дорогу я не готова. У меня нет таких денег.
По словам Татьяны, она пыталась устроиться в местный колхоз, звонила по поводу вакансии в Новую Гожу, ходила в организации в Гродно, но везде получила отказ. Сейчас ждёт ответа из пиццерии. Говорит, пошла бы в такси, тем более что когда-то там подрабатывала, но…
— В первый день сделала десять заказов и устала, я так не могу. Летом пошла бы, а зимой не хочу, страшно. На бус или машину-«автомат» тоже не сяду, — рассуждает Татьяна и перечисляет с десяток авто, на которых успела поездить.
К поискам работы подключился её новый кавалер — молодой человек… с несколькими судимостями. Правда, и он помочь Татьяне не может, сам только в ноябре трудоустроился.
С ремонтом и долгом помогала вся родня
Многодетная семья живёт в колхозном доме. Его от СПК «Пограничный» более пятнадцати лет назад получил первый муж Татьяны. Перед домом между деревьями сушилось детское бельё, часть которого ветер сбросил на землю.
Домик небольшой, одноэтажный. В нём три комнаты, обставленные мебелью, кухня, туалет, ванная и просторная веранда. В коридорчике — два холодильника. Чисто и уютно — сразу и не скажешь, что ещё два месяца назад тут резвились детишки и мог быть беспорядок.
— Каждый день полы мыла, но у меня столько детей, что не может быть идеальной чистоты. Выйду в саду или в огороде чего-то набрать, домой прихожу — игрушки разбросаны. Самая маленькая могла одежду из шкафа выкинуть, для комиссии это уже бардак, — говорит Татьяна. — У нас в Старой Дубовой есть семья, двое детей, состоит в СОПе, оба родителя пьют, но у них детей не забирают… За своих бороться я буду до конца.
По словам женщины, ремонт закончили незадолго до того, как забрали детей. Помогала вся родня. Родители оставили детвору на две недели у себя в Подлипках. Но когда ситуация дошла до крайности, взять их под опеку не решились… по состоянию здоровья и финансовым соображениям.
— Я на работе целую ночь дежурю — ни выходного, ни проходного, и дети не дадут отдохнуть. По состоянию здоровья смотреть за ними не могу, а она, молодая, работать не хочет. Мы тоже были молодые. Теперь мне шестьдесят, надо до пенсии дотянуть, — говорит отец Татьяны. — Да и как содержать эту ораву?
По словам родителей, все недостатки по дому устранены. Муж погасил долг по коммунальным платежам. Единственная загвоздка — найти работу.
«Приходили на линейку и в обморок падали»
Сразу за домом стоит разбитый «гольф», несколько сараев, возле которых сброшен всякий хлам и старая мебель. Большой участок и перед домом — земли хватает, но видно, что её давно не обрабатывали. У крыльца разбиты несколько грядок, поросших высокой травой, и цветочные клумбы с засохшими цветами.
— Два года назад от меня ушёл муж, и я огород запустила. Садила смородину, крыжовник, черешню, сливы, яблони, грушу, малину, — объясняет собеседница, будто оправдываясь (правда, сад мы не увидели). — В следующем году решили с детьми посадить огород и несколько экзотических деревьев.
По словам Татьяны, в месяц на детей нужно минимум 1800 рублей, а она получала 700. С финансами хоть и туго (пособия еле хватало на питание), но дети всегда были одеты, обуты и сыты. Пока семья была в полном составе, не было и дня, чтобы она что-то не пекла. Семилитровая кастрюля супа уходила за раз. Нынче у родителей выкопали картошку, но пока домой её не везёт — детей-то нет.
Вместе с тем в постановлении комиссии сказано, что во время посещения приготовленная еда чаще всего отсутствовала, при этом замороженные продукты были. Сама Татьяна объясняла, что якобы готовила кашу, но дети съели, пекла блинчики из кабачков, но те закончились. При этом кастрюля была сухая, отходов из кабачков в мусорном пакете не нашли.
— То, что дети были ухоженными, досмотренными, накормленными, сказать не можем. Приходили на линейку и в обморок падали. Каждый раз стульчик ставим, аптечку, воду. У нас питание в школе бесплатное, но за группу продлённого дня нужно доплачивать. Когда Татьяна сказала, что ребёнок не будет посещать продлёнку, мы приложили все усилия, чтобы он ходил и хоть там ещё раз ел, — говорят в учебно-педагогическом комплексе ясли-сад – средняя школа Одельска, где учились дети Татьяны.
Эта семья — наша головная боль
Татьяну хорошо знают и в СПК «Пограничный», и в Одельском сельсовете… не в лучшем свете.
— Такой во всей округе нет! Работать совсем не хочет. Пришла позавчера к председателю в половине одиннадцатого, а он на месте максимум до десяти часов и потом уезжает по делам. Если так работа нужна, чего к девяти не приехала? — не сдерживает эмоций женщина в приёмной СПК «Пограничный».
В хозяйстве считают: Татьяна сама виновата в том, что не может трудоустроиться.
— Она когда-то работала в колхозе, потом уволилась. Живёт за счёт детских пособий. Вроде не пьёт, но её часто замечали в сомнительных компаниях. Сколько раз мы к ней ездили — у неё постоянно двор завален. Пожарные извещатели ставим за счёт колхоза — провода обрывают. Предупреждали её, что плохо дело кончится. Ты навстречу иди, сделай хоть что-то, так нет, она всегда права. Вызвали в школу — пальцы веером. Работать она не будет. Да и что ей дать? Она же ничего не умеет. Работник ненадёжный, — говорит и. о. заместителя директора по идеологической работе и по производству СПК «Пограничный» Николай Макарчук.
По его словам, если дети останутся в приюте и Татьяна будет лишена родительских прав, в СПК рассмотрят вопрос о её выселении из дома.
В Одельском сельсовете такое же мнение о Татьяне.
— С 2011 года с ней возимся, за это время она почти не работала. На ферму предлагали — не хочу, в сад — не хочу. Выбор рабочих мест в Одельске, прямо скажем, небольшой: СПК, Центр культуры, школа и магазин. Райбыткомбинат предлагал работать в Скиделе или Озёрах, но она не согласилась, — добавляет председатель Одельского сельисполкома Владимир Трутнев.
P. S. Тем временем к детям в Лойки и в Гродно Татьяна ездит регулярно, иногда с мужем, иногда с новым кавалером, но за их содержание не платит. Долг вырос до 1500 рублей. Взысканием расходов на содержание детей, которые находятся на гособеспечении, занялся отдел принудительного исполнения Гродненского района.
* имя изменено