Больше 120 лет назад Гродно был самым милитаризированным белорусским городом в составе Российской империи — в 1898 году здесь дислоцировалось до 10 000 солдат и офицеров при населении свыше 40 000 человек.
Накануне 23 февраля расскажем, как жили военнослужащие в конце XIX — начале XX века. Об этом узнали со страниц газет «Гродненские губернские ведомости» и «Наше утро».
В городе дислоцировались четыре пехотных полка: 101-й Пермский, 102-й Вятский, 103-й Петрозаводский и 171-й Кобринский. Их военнослужащих можно было легко определить по цвету околыша фуражек, соответственно красного, синего и у двух последних — белого цветов. Вятский полк квартировал на нынешней Красноармейской улице, Кобринский — на Мостовой, где сейчас учебный корпус БИП.
101-й Пермский и 103-й Петрозаводский пехотные полки были рассредоточены по городу и размещались у частников. Аренда стоила дорого, и её оплачивали из городского бюджета. Так, за казарменное помещение на Белостокской улице (ул. Суворова) в бывшем доме Соболя хозяин М. Прудовский затребовал 1000 рублей в год, что было слишком. Высокую цену он объяснял дорогостоящим ремонтом здания. По данным прессы, только воды ежемесячно на нужды военных выделялось 101 175 вёдер.
26-я артиллерийская бригада заняла район сегодняшнего автовокзала. Ещё одно крупное подразделение, 4-й сапёрный батальон, разместилось в военном госпитале на улице Дзержинского.
К тому же в городе находились штаб 2-го армейского корпуса, 26-й пехотной дивизии, чуть позже Гродненской крепости, 5-я воздухоплавательная рота.
Центром духовной жизни военных стал освящённый в 1907 году Покровский собор. До его строительства возникали разные идеи, в том числе предлагалось перестроить Кармелитский костёл (Мостовая ул., 37).
Наиболее торжественно проходили Крещение, день святого Георгия, полковые праздники, проводы демобилизованных.
В день Крещения публика заполняла улицы от Софийского собора (Советская пл.). По пути следования процессии к Неману войска были расставлены шпалерами (рядами по краям улицы). Играли гарнизонные оркестры. Во время освящения воды из орудий 26-й артиллерийской бригады произвели залп.
Георгиевский праздник проводился 7 декабря по старому стилю, в день святого Георгия Победоносца — покровителя высшей боевой награды Российской империи. Чествовали ветеранов — георгиевских кавалеров. Праздник проходил на Муравьёвской улице (ул. Ожешко) у Покровского собора. На параде после богослужения награждённые орденом шли отдельным взводом. Затем устраивали торжественный обед для генералитета, старших офицеров и ветеранов.
Наиболее значимым праздником для каждого военнослужащего был день воинской части, будь то бригада, полк, батальон. Его отмечали обычно так: богослужение, парад, торжественный обед и танцы до глубокой ночи. Казармы украшали флагами, зеленью, экранами с изображением картин из боевого прошлого. Обязательно присутствовало военное и гражданское начальство, бывшие военнослужащие и семьи офицеров.
Праздники вызывали огромный интерес у горожан. К примеру, на годовщину 171-го Кобринского полка, чей плац находился на правой набережной, «весь мост был заполнен желающими посмотреть на “кобринцев”».
На 50-летие 26-й артиллерийской бригады в 1913 году приехал командующий Виленским военным округом генерал П. К. Ренненкампф, царь прислал поздравительную телеграмму. Кульминацией стало освящение памятника воинам бригады, погибшим в боях и походах. Это один из первых известных монументов в Гродно, находился на территории автовокзала.
По-особому прощались с демобилизованными. От казармы до вокзала они в последний раз шли колонной под музыку военного оркестра. Перед отходом поезда к ним со словами благодарности и напутствия обращались «отцы-командиры» самого высокого ранга.
Военные оркестры участвовали в концертах духовой музыки в городском парке и на улицах. Наиболее востребованным был оркестр 102-го Вятского пехотного полка под командованием полковника Н. И. Чевакинского. В воскресенье 29 декабря 1913 года в Народном доме (Городской дом культуры на ул. Дзержинского) состоялся концерт музыкантов полка. Входной билет стоил от 20 копеек до 1 рубля. Собранные деньги пошли на содержание приюта. Военные оркестры активно заказывали в личных целях состоятельные частные лица. Правда, для них выставляли плату не ниже 15 рублей, треть офицерского жалования. Вместе с тем военным запрещалось играть в частных оркестрах.
Как и сейчас, военнослужащие сотрудничали с учебными заведениями. Они ненавязчиво контролировали военную подготовку юношей, организовывали пешие прогулки. Однажды учащиеся мужской гимназии (находилась на Советской ул.) ходили в Понемунь. В 8:20 по команде учителя гимнастики ребята построились в колонну, которую возглавил директор и учителя, и под знаменем гимназии и с музыкальным сопровождением двух военных оркестров двинулись в путь. На месте их ждали отдых, чай, время для развлечений, военные игры. К 18:00 опять же под звуки марша мальчики вернулись домой.
Военное начальство систематически командировало офицеров для военной подготовки учеников, снабжало учебные заведения «гимназическими машинами». Под руководством военных юноши занимались строевой подготовкой и участвовали в общих юбилейных парадах. Музыканты обучали желающих игре на инструментах.
Для военнослужащих организовывали экскурсии. Сапёров водили на только что открывшуюся электростанцию (1912 год). В казармах устанавливался список разрешённых нижним чинам газет и журналов. Во время богослужения в храмах офицерам запрещалось оставлять солдат без присмотра, чтобы не допустить плохого поведения. Специальная комиссия определяла фильмы, «полезные для военнослужащих».Гродненское военное собрание или, как сейчас принято называть, Дом офицеров, находилось в Старом замке и было по-настоящему культурным центром города. Здесь организовывали встречи студенческой молодёжи, публичные лекции, концерты, танцы. 27 марта 1898 года выступал военный врач Давид Львович Глинский с сообщением об Абиссинии (Эфиопии), где он побывал в составе русского санитарного отряда. Именно в зале военного собрания в 1912 и 1913 годах дают концерты известный на всю Европу оркестр народных инструментов Василия Васильевича Андреева, а также исполнительница цыганского и русского романса, «звезда эпохи» Марина Петровна Комарова.
Правда, один из праздников омрачился трагедией. 19 января 1913 года на маскараде на госте воспламенился костюм. 22-летний офицер 4-го сапёрного батальона Печёнкин оделся в «лешего», и одежда из пакли мгновенно превратилась в факел. Юношу госпитализировали, но спасти его не удалось. По желанию матери сослуживцы перевезли его тело в Вильно. К слову, нередко скончавшихся офицеров отвозили по месту рождения, но чаще хоронили в Гродно на кладбище на Иерусалимской улице (нынешняя Антонова).
Летом подразделения отправлялись на крупные военные учения в Ораны (ныне г. Варёна, Литва) или в лагеря у деревни Солы. Для переправы на правый берег был установлен паром «Самолёт». Во время одной из переправ 1 апреля 1914 года из-за обрыва канатного троса двадцать солдат 102-го Вятского пехотного полка упали в воду, унтер-офицер Мукин утонул.
Публика часто посещала анонсированные праздники военных в пригородных Солах. Кроме парадов, это были любительские спектакли 101-го Пермского полка, мастерство джигитовки показывали казаки 2-го Донского полка.
Для участия в манёврах ежегодно прибывали кавалерийские части, дислоцировавшиеся на польских землях, входивших в состав Российской империи. Это были 2-й Донской казачий и 2-й Псковский лейб-драгунский полки. В Гродно располагалась лишь часть из них.
Псковские драгуны часто высказывали претензии по поводу того, куда их заселяли. В газете «Наше утро» была опубликована открытая жалоба местного жителя, который говорил, что офицер Псковского полка Шиманчевский своё недовольство помещением, предоставленным его команде, сопровождал пощёчиной и угрозами расправы.
Однако людей в погонах и гражданских сближало то, что среди офицеров и нижних чинов было много местных. Взять хотя бы городского голову Э. Э. Ластовского, в прошлом командира роты 4-го сапёрного батальона.
Вместе с тем случались конфликты, причём часто по вине первых. На страницы прессы попал случай, как у здания окружного суда (напротив торгового дома «Неман» на Советской) артиллерист и пограничник сцепились с молодыми людьми. Не желая уступать дорогу, один из офицеров даже достал шашку из ножен. Агрессивное поведение он объяснил тяжёлой службой на границе, «где очень суровые нравы».
Военный врач Егорьев привязал собаку – любимца солдат к столбу во дворе госпиталя и стал стрелять по ней из револьвера. Этот проступок стоил лекарю карьеры, и он должен был немедленно уехать из города.
Поручик 102-го Вятского полка Гавриленко задолжал кредиторам. Когда они пришли с полицией, должник их вышвырнул из квартиры и обещал перестрелять при повторном визите. За это ему дали двадцать суток ареста. В 1912–1913 годах из-за долгов два младших офицера покончили с собой.
22 октября 1913 года на чердаке дома был задержан рядовой Кобринского полка, который пытался украсть бельё. Ещё одного охотника до белья, из 102-го Вятского полка, застали на квартире мещанки В.
Солдаты из 103-го Петрозаводского полка украли 300 рублей у пассажира на железнодорожном вокзале. Двое солдат Вятского полка напали на проезжавшего на телеге Вайву Кусиеля, жителя Индуры, требуя денег, но сельчанину удалось спастись.
Служивые 101-го Пермского полка залезли в огород в деревне Понемунь и стали рвать овощи. На возмущение хозяйки Сани Бехер они отреагировали «матом», а самый ловкий из них бросил в женщину камнем. Потерпевшая оказалась в больнице, виновники — на гауптвахте.
«Пьяные» посиделки солдат часто заканчивались драками и даже поножовщиной. Так, 7 июля 1913 года в Загородной слободе (ул. Лермонтова) изрядно выпившие унтер-офицеры 103-го Петрозаводского полка Михаил Князев и Николай Архангельский поспорили с неким Дровским. Завязалась драка, в неё вмешались другие местные жители. В итоге оба военнослужащих погибли.
В ночь на 21 августа 1912 года двое пьяных дежурных на гауптвахте начали звонить по телефону мирно спящим горожанам. На вопросы абонентов они слышали лишь мычание и нечленораздельные звуки.
11 марта 1913 года в непогоду полиция задержала пьяного солдата в одном исподнем. Он не мог вспомнить ни имени, ни своей воинской части, ни причины, почему так выглядит.
Не только недостойное поведение военных вызывало недовольство. Так, жители Прачечного переулка и Огородной улицы (в районе пивоваренного завода) долго жаловались на прачечную военного лазарета (находится внизу между драмтеатром и Новым замком). Грязную воду сливали в Неман, откуда горожане брали воду домой. У искупавшихся в реке детях появилась непонятная сыпь.
Во время учений часто вытаптывались поля. Существовала «потопочная» комиссия для подсчёта убытков, нанесённых населению.
В 1914 года традиционный парад на 1 января отменили из-за мороза. Главным событием должен был стать широко анонсированный юбилей Виленского военного училища. В гарнизоне было немало выпускников-«виленцев», желавших принять участие в чествовании родного учебного заведения.
Но предвестие Первой мировой войны витало в воздухе. Активно шло строительство Гродненской крепости. В канун войны Гродно и крепость посетили военный министр В. А. Сухомлинов и начальник генерального штаба Н. Н. Янушкевич. Полиция и жандармерия тщательно отслеживали подозрительных приезжих. За шпионов приняли экскурсантов — двух жителей Варшавы Ивана Сенкевича и Фаддея Плабанского, у которых нашли двенадцать снимков Гродно и окрестностей.
С началом Первой мировой воинские части покинули Гродно. Впереди служивых ждали опасности и лишения, выбраться из которых живым довелось, увы, немногим.
Денис ТАРАСЮК, историк