Три года назад Одельск, как и Гродно, вошёл в безвизовую зону. Огромного наплыва туристов здесь не почувствовали, но гости регулярно приезжают сюда на праздники. Как в городке развивают туризм и продвигают свой бренд, раритеты известного мастера и судьбы простых сельчан — в осеннем репортаже «Вечёрки».
Агрогородок на краю Беларуси встречает нас осенней тишиной, такой непривычной после городского шума. Известный ещё с конца XV века, Одельск на первый взгляд ничем не отличается от десятков других провинциальных городков, разбросанных вдоль границ. Размеренную жизнь то и дело нарушают гости, которым есть что посмотреть и чему удивиться. Невольно ловишь на себе взгляды местных — незнакомцев подмечают сразу, и даже корова, которая пасётся в поле, кажется, заприметила «чужаков» и внимательно следит за нами.
В центре агрогородка, где раньше находился рынок, прогуливалась группа туристов из Белостока. Гости сфотографировали костёл — главную достопримечательность и направились в центр культуры. У входа недавно установили мельничные жернова — стоящий на холмах Одельск славился ветряными мельницами. Правда, ни одна из них не сохранилась до наших дней.
По словам заведующей филиалом Одельского центра культуры и народного творчества Гродненского районного культурно-информационного центра Станиславы Кондрусевич, больше всего гостей приезжает 13 июня, когда отмечается День святого Антония, и в ноябре — на День мельников. В нынешнем году брендовый для местечка праздник прошёл в седьмой раз. «Мельницы» в Центре культуры повсюду: деревянные, склеенные из бумаги, вышитые и вытканные.
— Мы мечтаем, что когда-нибудь по старинным чертежам нам удастся воссоздать одну из мельниц, — делится планами Станислава Кондрусевич.
К туристам в местечке постепенно привыкают. Продавщица в магазине рассказала, что поляки чаще всего покупают белорусский шоколад, конфеты и сувениры. Поток туристов наблюдался перед Европейскими играми в Минске.
Ещё один центр притяжения — почта. Сельчане выписывают газеты, покупают сканворды и присматриваются к товарам, тем, что дешевле. За день почтальон проходит десять километров и признаётся, что старики любят читать «прессу». Но в Одельске живут не только пенсионеры, немало молодых семей, которые работают в СПК «Пограничный».
Наше внимание привлекли двое мужчин, которые пасли овец на берегу озера. Пока лохматые питомцы мирно жевали траву, братья Эдик и Антось вспоминали молодость. Они работали киномеханиками, ездили на мотоцикле и показывали картины в Одельске и ближайших деревнях — Подлипках, Стародубовой и других.
— Бывало, чтобы доехать до места, нужно остановиться для проверки документов на трёх постах. Однажды опаздывали на сеанс и проскочили мимо пограничников. Начальник заставы приехал в кино и сказал, что в следующий раз начнут стрелять, — смеются братья. — А сколько раз солдаты в самоволке к нам приходили!
— Сейчас кино не смотрим, нравится передача «Давай поженимся», — улыбается Антось. — На «вёске» свободного времени нет: печку топим, индюков кормим, в огороде работаем. Нам сестра помогает.
Раньше братья держали коня, сейчас у них домашняя птица и одиннадцать чёрных овец романовской породы. Шерсть не продают, говорят, что она никому не нужна. Своей жизнью довольны. Много ли нужно старикам?..
Самый знаменитый житель Одельска — народный мастер Марьян Скромблевич, музыкант, основатель музея народных инструментов. Мы застали его в музее, где он показывал своё творчество группе пограничников.
— Музыка должна нести добро. Был такой случай, когда я играл на Советской польку: вся площадь танцевала, даже милиционеров пришлось звать, потому что не могли остановить танцы, — шутит мастер.
Именно доброта, по словам Марьяна Скромблевича, должна лежать в основе всего, что делает человек. Тогда всё будет получаться и не будет споров. Мастер вспоминает, как его пригласили на праздник в один из колхозов:
— Белорусы сели отдельно, поляки отдельно, русские отдельно, и после вручения грамот начали ругаться. Я беру баян и спрашиваю: «Какую песню споём?», а потом говорю: «Вместе поём!» Когда пришло руководство, удивились, что музыкой можно помирить людей.
Но особая гордость мастера — музыкальные инструменты. О них он может говорить бесконечно. Каждый — как ребёнок, особенный, двух одинаковых в богатой коллекции не встретишь.
— Недавно гармошки купил. — Показывает несколько инструментов. — Если бы деньги были, покупал бы дорогие, но собираю какие есть и переделываю под себя — каждая звучит по-своему. Эта, например, чисто белорусская. Послушайте, как звучит чистота и доброта. — Помещение музея заполняют звуки необычной мелодии.
Среди инструментов — трещотка из восьми пород дерева, аккордеон, издающий звуки скрипки, и даже… единственное в мире «музыкальное яйцо»:
— Это окарина. Обычно керамическая, но я единственный в Европе, кто делает из дерева. Мне больше нравятся глубокие низкие звуки, поэтому приходится искать разные формы для инструментов. Вот эта рыба, на ней не очень удобно играть, поэтому хочу найти другой способ, чтобы получить такой звук.
Разнообразие авторских инструментов вполне могло бы стать неплохим подспорьем — можно озвучивать фильмы: из скорлупы кокосовых орехов выбивается топот лошадиных копыт, а вот слышны звуки армянского дудука, которые, несмотря на пасмурную погоду за окном, словно переносят нас в горы, в лето…
Евгений ЛЕБЕДЬ, Анна ВЛЕЗЬКО