16 ноября отмечают 44-ю годовщину, когда 200 первых военных специалистов прибыли в африканскую страну. В Гродно живут офицеры, два года служившие в Анголе. Накануне памятной даты в редакции побывали подполковник запаса Геннадий Сергиенко и майор запаса Александр Бурёшкин, приоткрывшие тайны неизвестной войны.
Направляем вас в одну из развивающихся стран
Александр служил на Фолюше. Однажды из Москвы пришёл вызов с формулировкой «командировать в одну из развивающихся стран».
— Думал, что отправляют в Афганистан. Сокращение ДРА — Демократическая Республика Афганистан, НРА — Народная Республика Ангола, — вспоминает офицер. — Зашёл в кабинет, на стене висела карта Афганистана. В списках моей фамилии не оказалось, перепутал кабинеты. Пошёл в другой, где сказали о командировке в Африку.
Геннадий служил в Средней Азии и должен был на три года лететь с семьёй в Ливию преподавателем по связи. Но в последний момент его переправили в Анголу, о которой он ничего не знал. Семью оставили дома. Уже потом Геннадий не пожалеет об этом, увидев, какие беспорядки происходят в этой стране.
Нас там быть не могло?
Кратко о том, что случилось в Анголе. После объявления независимости от Португалии в 1975 году в стране началась гражданская война между народным движением за освобождение Анголы и национальным союзом полной независимости страны. На сторону первых встали Куба и СССР, вторых — США, Китай и Заир. Мировые сверхдержавы боролись за геополитическое и экономическое влияние в стране, богатой полезными ископаемыми.
Участие СССР было засекречено, военные офицеры и советники числились в 10-м Главном управлении при генштабе, поэтому после войны ветераны не могли доказать, что воевали в Анголе.
— Мы пришли сказать, что были там, — рассказали офицеры. — Ведь потом многие военные остались за бортом, про них просто забыли. Мы такие же воины-интернационалисты.
Александр служил в Анголе в 1985–1987, Геннадий — в 1986–1988 годах. Советские офицеры дислоцировались в городе Куито-Куанавале. Перед ними стояли задачи обучать ангольских солдат, готовить автотехнику, создавать зенитно-ракетные расчёты, укреплять боевые позиции. Александр Бурёшкин восстанавливал технику, обучал африканцев, сопровождал транспортные колонны. Вооружение до Анголы доставляли морем, и лишь контингент перемещали самолётами.
Писали завещания
— Нам сказали, что если мы попадём в плен, никто нам помочь не сможет, потому что официально в Анголе нас нет, — говорит Геннадий Сергиенко. — Мы даже писали завещания, чтобы наше имущество передали родным. Семьи не знали, где мы служили, на письмах вместо адреса была пометка Л515 МКК.
Советские военнослужащие в Африке пользовались уважением.
— Я там впервые почувствовал себя офицером. К моему мнению прислушивались, была возможность его отстаивать и нормально работать, — говорит Геннадий. — Зато после возвращения начались трудности, невозможно было найти нормальное место службы, хотелось уволиться из армии.
Позиции советских офицеров часто обстреливали из артиллерийских установок.
— Однажды наши ребята не выдержали, ночью заступили на дежурство, засекли, откуда по ним стреляют, и сровняли с землёй позицию противника,— вспоминают военнослужащие. — Группы участвовали в спецоперациях в джунглях, которые могли длиться несколько месяцев.
— У группы всегда была простыня — она служила вертолётной площадкой в зелёных незаметных джунглях, — рассказывают мужчины.
Бывало, что во время спецопераций бойцы неделями питались только рисом. Но главным неприкосновенным запасом в походах была питьевая воды. Если бочку повреждал осколок, все бросались закупоривать её. В самых крайних случаях кипятили воду из реки и хлорировали таблетками.
Не хватало берёзок
Ангольский паёк советским офицерам в неделю состоял из набора продуктов на каждый день и алкогольных напитков. Военнослужащих снабжали продуктами «со всего мира».
— Вы можете подумать, что мы туда отдыхать поехали, но это было не так! Мы выполняли боевые задачи, расслабиться удавалось считанные разы, — вспоминают офицеры.
Банный день — священный у любого военнослужащего. Ангола не исключение.
— Дежурный рубил ветки красного дерева и заготавливал эвкалиптовый веник. Уже потом в Гродно один мужик в бане хвастался таким, а мы в Африке мечтали попариться берёзовым или дубовым веничком, — улыбается Александр Бурёшкин. — Приглашали кубинцев, но больше двух минут они не выдерживали.
За время службы Александр и Геннадий пробовали мясо слонов и обезьян, но особенно запомнились термиты, которых жарили кубинцы. В свою очередь офицеры готовили плов, угощали хлебом и самогоном. Всё делали сами.
Африканских солдат кормили только ужином. Советские офицеры не могли понять, как ангольцы могут служить голодными, пока сами не увидели, к чему приводит завтрак, — после него солдаты просто легли спать. Оказалось, что из ангольцев слабые бойцы. Они часто дезертировали. Если попадались противнику, могли на следующий день воевать на его стороне. Служили тем, кто больше заплатит, поэтому советские военнослужащие не знали, с какой стороны ждать удар.
Мы поинтересовались у гостей, чего им больше всего не хватало в Анголе. Геннадий признался, что хотел прогуляться по белорусскому лесу с берёзами. Александр сказал о нехватке информации: не знали, что происходит в СССР, газеты приходили с большим опозданием.
В тему
Недавно гродненцам пришла посылка из Москвы, в которой оказались награды за оказание интернациональной помощи Анголе.