26 апреля исполнится 33 года со дня аварии на Чернобыльской атомной станции. Крупнейшая в истории человечества техногенная катастрофа навсегда изменила судьбы сотен тысяч людей. Жителей Гомельской области Чернобыль разбросал по всей стране. Они искали спасения от радиации и начинали новую жизнь.
Семья Кузьменко перебралась из Брагина в Подлабенье, что в пяти километрах от Гродно. Воспитательница детского сада рассказала про огненный крест, поездки в Припять и жизнь после катастрофы.
О трагедии предупредили небеса
Юбилейную улицу в Подлабенье построили специально для переселенцев. Раньше все дома на ней занимали те, кто прибыл из чернобыльской зоны, а теперь таких семей осталось всего одиннадцать. Жители называют свою улицу не Юбилейной, а Чернобыльской.
Людмила родом из деревни Петрицкое, но с мужем жили и работали в Брагине. Александр был водителем в магазине, Людмила — воспитателем в детском саду.
За месяц до трагедии увидели в небе над Брагиным огненный крест. Одна из воспитательниц вспомнила, как ей о таком предзнаменовании катастрофы перед началом войны говорил отец.
— Мы не придали этому значения. Как оказалось, зря. Я никогда не забуду знак на небе в тот день, — говорит Людмила.
О катастрофе женщина узнала уже утром. Знакомой воспитательнице позвонили из Припяти и сказали, что сотрудники станции не вернулись со смены домой. О том, что случилось непоправимое, понял муж. Он в приграничной территории возил продукты по магазинам и деревням. На переправе встретил неизвестных в комбинезонах, которые делали замеры и запретили ехать дальше.
Людмила признаётся, что было трудно от непонимания того, что происходило.
— Нам ничего не говорили: в центре города садились вертолёты, военные мыли крыши домов с мылом, перекладывали асфальт, снимали верхний слой почвы. Хотелось, как страусам, зарыть голову в землю и ни о чём не думать, — вспоминает она.
Брагинцы не знали, как избежать радиации и спасти детей в садике. Тогда один врач повесил на дверях аптеки рецепт.
— В первые дни после аварии мужчины пили водку, а женщины ложками глотали йод, — говорит Людмила.— В детском саду врач приказал не выводить детей на улицу и не открывать форточки. Официальных рекомендаций от властей мы так и не получили.
Думали, что уезжают временно
Знакомая Людмилы, врач в Боровлянах, посоветовала уезжать как можно быстрее. Первыми из Брагина детей начали вывозить именно врачи, причём ещё до массовой эвакуации. 9 мая Людмила забрала двоих сыновей и уехала в Минск, где всех попросили пройти медосмотр.
— Приборы зашкаливали от радиации, поэтому нас положили в больницу, где мы провели три недели, — вспоминает Людмила Петровна. — Каждый день заставляли принимать душ и давали витамины. Все были уверены, что эвакуация временная.
В столице Людмила попыталась устроиться в детском саду, но ей отказали. Она поехала в Гродно, где жила тётя.
— Раньше я приезжала в Гродно поступать в пединститут, но пройти конкурс не получилось, срезали по музыке. Тогда и подумать не могла, что судьба снова приведёт сюда, — говорит женщина.
Всё это время в зоне заражения оставался муж Людмилы Александр, который продолжал ездить по магазинам. Потом он присоединился к семье в Подлабенье, где им выделили квартиру и дали работу: мужу — в колхозе, Людмиле — в детском саду. В колхозной квартире переселенцы прожили тринадцать лет, а в конце 1990-х переехали в новые дома для чернобыльцев на Юбилейной.
Гродненцы — в Друскининкай, а гомельчане — в Припять
Людмила вспоминает, что в советские времена в Припяти было всё, что душе угодно, поэтому гомельчане часто отправлялись туда за продуктами. Из Брагина добирались до Комарина, затем до станции Янов рядом с Припятью.
— Это был город будущего: красивые аллеи, ухоженные улицы и много продуктов в магазинах, — смеётся Людмила. — Мы брали с собой чемоданы и набивали колбасой, которую потом раздавали соседям. Так и ездили по очереди.
В деревенской школе под Брагином, откуда родом Людмила, работал учитель Иван Мартыненко. Сейчас он собирает в «Одноклассниках» фильмы о Чернобыле и делится ими с земляками. Каждый год перед годовщиной чернобыльской катастрофы Людмила Кузьменко пересматривает кадры фотохроники и вспоминает знакомые места. Деревня Петрицкое под снос не пошла, зарыли только бесхозные дома. Сейчас там доживают свой век около двадцати стариков.
Долгая дорога домой
После Чернобыля жизнь продолжается. Семья Кузьменко держит коров, следит за садом и огородом. Радость приносят внуки и внучки. Раз в несколько лет семья Кузьменко возвращается домой. На Радуницу переселенцы посещают могилы родных и близких. Этот праздник собирает всех, кого судьба разбросала по стране. Людмила признаётся, что встречи с односельчанами превращаются в праздник со слезами на глазах:
— Мы идём по кладбищу и кладём цветы на могилы тех, кого знаем и кто дорог нашему сердцу.