Не так давно новогодние салаты «Оливье», «Селёдка под шубой» считались навсегда устаревшими, ведь в информационных просторах интернета можно найти любой рецепт. Но что-то новинки не задерживаются у хозяек, а вот старые, а-ля СССР, снова в моде. Классика жанра. В природе и в нашей жизни многое циклично, а как в литературе?
Литературный 2017 год закончился, подвожу его итоги, строю прогнозы. Под Рождество принято загадывать…
Литературная работа похожа на маленькую каплю, а в ней, если присмотреться, отражается многое: люди талантливые и праздные, книжные новинки, встречи, презентации, география знакомств, новые связи, литературная переписка.
Литературный интерес позвал меня прошлым летом и осенью в Вильнюс, Каунас, Варшаву. Состоялся мой поэтический дебют, но это, конечно, несерьёзно: поэтическая форма требует большой самоотдачи, на одной эмоции не уедешь. Однако в марте будет повод снова поехать на встречу с друзьями в Каунас, где пройдёт презентация нового альманаха поэзии «Покрова».
***
В ушедшем году переписывалась с Мариной Тарковской из Москвы. Она прислала письма своего отца, Арсения Тарковского, к белорусскому поэту Вениамину Блаженному (это 60–80-е годы). Для широкой аудитории поэзия Вениамина Блаженного почти неизвестна. Надеюсь, его творчеству уготована особая судьба, и оно только начинает проступать из тьмы забвения.
О переписке двух поэтов надо говорить отдельно. Но что меня поражает в письмах Арсения Тарковского, так это интонация — удивительная для нашего безразличного и холодного века. В ней нет барской надменности, поучительства, есть мягкость тона, отзывчивость и участливость к судьбе неизвестного, но очень талантливого поэта из Минска.
«Ваше поэтическое дарование, его своеобразие и внутренняя, душевная его сила для меня несомненна. От недостатков (скорей технических, чем психологических) Вам избавиться, вероятно, очень не трудно… Дорогой Вениамин Михайлович, как бы я хотел внушить Вам полную веру в прекрасную силу Вашего дарования, чтобы Вы преодолели силу замкнутого круга своей печали! Я показывал Ваши стихи друзьям, жене, мы все радовались и восхищались Вами. Пожалуйста, присылайте стихи, я гарантирую Вам 8–10 доброжелательных читателей…»
Умели прежде откликаться, поддерживать и словом, и делом. Сегодня, увы, в литературе много случайных, выскочек, правит конкуренция, рейтинги, PROдвинутость, плохой стиль и бедный язык, бумажные отчёты и статистика выступлений подменяют саму литературу. Искренность и дружелюбие напрочь забыты.
Старые письма — как напоминание и ностальгия об утраченном эпистолярном жанре.
***
Неожиданным для меня получилось продолжение статьи «Дом, который построил…» https://vgr.by/component/zoo/item/dom-kotoryj-postroil
Рассказала об истории дома на Калючинской улице, 14 в Гродно. «Дом с историей» принадлежал почётному гражданину Гродно обрусевшему немцу Якову Фёдоровичу Кноте, дедушке по материнской линии Маргариты Рудомино. Детские годы Маргариты Ивановны, создавшей и более 50 лет руководившей в Москве библиотекой иностранной литературы («иностранка» теперь носит её имя), связаны с Гродно. Завязалась переписка с её сыном Адрианом Васильевичем Рудомино.
В октябре мне пришла увесистая посылка из Москвы, семья Рудомино прислала три комплекта книг: «Почти весь ХХ век», «Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХ века», «От дымовой завесы до Библии Гутенберга».
Книги великолепно изданы, иллюстрированы редкими старинными фотографиями из семейных альбомов. На снимках конца ХIХ – начала ХХ века стоят оттиски фотостудий Гродно — Z. Karasik Grodno и Гельгора Мойшевича. На фотографиях известного гродненского фотографа Залмана Янкелевича Карасика после 1895 года монограммы «УДОСТ. ПОДАРК. ЕГО ИМПЕР. ВЫСОЧ.» с царской короной («Удостоен подарком Его Императорского Высочества»).
Издания из Москвы — бесценный подарок для городской библиотеки, краеведов, читателей, всех, кто интересуется историей родного города. В конце года в центральной библиотеке имени А. Макаёнка состоялась краеведческая презентация «Яков Фёдорович Кноте — почётный гражданин г. Гродно». Как не вспомнить слова Маргариты Рудомино: «Человек без родословной, человек, не передающий своим потомкам хотя бы минимум знаний о своём происхождении, об истории семьи, не только не вызывает уважения близких, но достоин осуждения детей и внуков» («Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХ века»)
Когда в твоей судьбе встречаются люди такого формата, хочется самой подтянуться, соответствовать и быть во всех смыслах лучше, честнее, образованнее.
***
Не забывая возвращаться к классике, успеваю читать новинки современной литературы, литературные альманахи, журналы «Нёман», «Маладосць», «Камертон», «Знамя», «Новый мир», «Дружба народов».
Сравниваю литературную ситуацию в России и у нас. У наших восточных соседей давно заработал книжный рынок, он один и определяет приоритеты. Достаточно зайти у нас в любой книжный магазин — и сравнение не в нашу пользу. Представлены подарочные фотоальбомы, экскурсионные брошюры с маршрутами, научные издания и пособия. Полки с многотомной классикой больше напоминают литературный памятник, попытки исторической прозы… Но нет главного — захватывающей белорусской художественной прозы, и чтобы на все вкусы.
***
Не знаю, может, от разочарования современной белорусской прозой увлеклась документалистикой. Исследование партизанской темы подарило много открытий и откровений. Результатом стала несомненная удача — находка дневника партизана Вячеслава Хилимонова (1942–1944 годы). Дневник пришлось буквально заново реанимировать. «Дзённік партызана» с моими комментариями и архивными фото выйдет в февральском номере журнала «Маладосць».
Работая с архивными документами фондов районных музеев, Национального архива РБ, музея Великой Отечественной войны, поняла, что документалистика дисциплинирует ум и слово. После настоящей жизни настоящих людей, прошедших войну, трудно писать пустую беллетристику, стыдно, не получается.
***
В последние дни декабря в библиотеке взяла почитать книгу маленького формата Міхась Стральцоў «Пячатка майстра» (1986 г.). Процитирую из статьи «Дзяцiнcтвa, якoe мы пoмнiм»: «Эмaцыянaльны вoпыт мaйгo пaкaлeння i пaкaлeння, якoe нe вeдaлa вaйны, пaяднaўcя. Засталося галоўнае — paзyмeнне тoй цaны, якyю зaплaцiлi мы зa мip, зacтaлacя Пaмяць — y мaйгo пaкaлeння бiягpaфiчнaя, y нoвaгa — гicтapычнaя. Але Пaмяць з вялiкaй лiтapы. А гэта самае галоўнае».
Давно нет на свете писателя М. Стрельцова, он из детей военного лихолетья. В 1986 году писатель радуется единству разных поколений. Спустя 30 лет после публикации его книги у меня нет такой уверенности.
У новых поколений нет той закалки духа, с которой выигрывают и побеждают в великих сражениях. Как нет в современной литературе и героя нашего времени. Наше время — вот оно, неумолимо протекает, наполненное переменами и всеми их отличительными особенностями, а литературный герой отсутствует. Тоже симптом.
На мой взгляд, историческая память не может сводиться к разовым напоминаниям о празднике 9 Мая. День Победы тогда сохранится живым символом прошлого, когда архивные фонды маленьких районных музеев «заговорят» с современниками языком документов. В архивах хранится наша живая историческая память. Разморозить её, вернуть к жизни, исследовать — задача молодых писателей.
Современный интерес историков, публицистов, писателей к прошлому цикличен, что обнадёживает. Может, после освоения документальной прозы придёт наконец пора новых художественных произведений, а с ними возникнет и резонанс, осмысление обществом всего трагизма и потерь человека в эпоху перемен, или second hand. Со всеми вытекающими последствиями и необходимым духовным опытом.