Дело о ЧП на «Гродно Азот», в котором погибли двое рабочих, а ещё трое пострадали, начали рассматривать в суде Октябрьского района в среду, 23 августа.
Что произошло в тот день?
— Мне позвонил сотрудник и сказал, что появилось белое облако. Оно увеличивалось и шло из окон. Я видел, как один из парней начал убегать. Там две двойные двери. Он ударился в дверь. Второй одел на него противогаз и вывел на улицу. Скорая начала его реанимировать. Другого парня я увидел в окне на третьем этаже. Там стояла автовышка и мешала спасателям натягивать днище, чтоб он прыгал, — вспоминает мастер Николай моменты трагедии, и родные погибших в зале суда начинают плакать.
Трагедия произошла около 12:30 в понедельник, 6 июня 2016 года. Звено рабочих пришли в цех едкого натра «Гродно Азот» ремонтировать оборудование — рубашку охлаждения кристаллизатора. Работы проводились на площадке на высоте 8 метров. В планах было отрезать газовым резаком износившиеся части прибора, отшлифовать поверхность шлифмашинкой и с помощью «сварки» заменить их новыми деталями.
Но в ходе работ что-то пошло не так. В цехе появилось белое облако. Позже станет известно, что разложился гидроксиламин сернокислый кристаллический, который стоял упакованным в этом же цехе на поддонах. В результате двое рабочих 28-летний Вадим и 35-летний Владимир погибли на месте от отравления едким газообразным веществом — диоксидом серы. К слову, погибли ремонтники не этой бригады, а работавшие в другом месте парни, до которых дошли опасные пары. Ещё трое мужчин 47-56 лет получили ожоги дыхательных путей, повредили глаза и попали в больницу.
Обвиняемый под подпиской о невыезде
Дело расследовалось больше года. Обвинение около месяца назад предъявили молодому сотруднику завода.
На скамье подсудимых 31-летний Николай, мастер по ремонту технологического оборудования цеха по ремонту аппаратурного оборудования производства капролактам ОАО «Гродно Азот». В этой должности он работает с 2013 года. В его подчинении 14 человек, которые делают ремонты по всему заводу. Женат, двое маленьких детей, высшее образование, ранее не судим. В зале суда сидит на первой лавке, а не в «клетке». Находится под подпиской о невыезде, живёт дома, а не в СИЗО.
Потерпевшие заняли целый ряд у окна. Это родственники двух погибших парней и трое пострадавших рабочих. На первое заседание пришло около 30 человек: близкие и знакомые обеих сторон, журналисты.
Ущерб больше 92 тысяч рублей
Согласно гособвинению, Николай нарушил правила пожарной безопасности, в результате, по неосторожности погибли два человека (ч. 3 ст. 304 УК Беларуси). Кроме того, было уничтожено больше 60 тонн вещества ГАС (гидроксиламина сернокислого кристаллического) на сумму больше 70 тысяч рублей и повреждены окна ПВХ на сумму почти 20 тысяч рублей. Общий ущерб ОАО «Гродно Азот» составил больше 92 тысяч рублей. Санкция ч.3 ст. 304 УК Беларуси предусматривает до семи лет лишения свободы.
Прокурор долго перечисляла пункты инструкций и других нормативно-правовых актов, которым должен был следовать мастер по ремонту. Например, обеспечивать безопасные условия труда работникам бригады, остановить работы, если в них будут нарушения, следить, чтобы искры при огневых работах не разлетались за пределы места выполнения работ.
Вину не признал
Николай свою вину полностью не признаёт.
Он объяснил свою позицию при допросе. Мастер со своей бригадой уже работали в этом цехе днём раньше, выполняли первую часть работ по ремонту кристаллизатора, а в понедельник, 6 июня, продолжили ремонт после полудня.
Гособвинитель подробно выясняла у мастера порядок выполнения работ, в какой очерёдности проходят бумажные процедуры, кто за что и где расписывается, как нужно проверять рабочее место.
Обвиняемый сделал акцент на нескольких моментах. Разрешение на работу в цехе ему дали начальник цеха, начальник смены, а также начальник отделения, то есть более высокопоставленные люди, которые «хозяйничают» в этом цеху.
— В цеху мы (ремонтная бригада — прим. «ВГ») должны пройти первичный инструктаж. Его проводит начальник смены. Он должен сообщить все возможные опасности и риски, которые могут возникнуть, указать запасные выходы, куда уходить, если что-то случится. Я не вправе вводить новый регламент. Я не имею права дополнительно что-то узнавать, потому что там могут быть секретные вопросы, — объясняет Николай.
По словам мастера, он не должен был перепроверять троих вышепоставленных сотрудников. Их подписи и допуск значили, что работать в цехе можно безопасно. Помещение цеха относилось к категории «Д» — это самая безопасная категория, которая оформляется по упрощённой схеме, и значит, что в помещении нет ни горючих, ни возгораемых веществ.
«Я был уверен, что он невозгораем»
Сам мастер осмотрел только непосредственно место работ своей бригады: там не было бумаги, ветоши, не было разлито масло, отсутствовали другие предметы, которые могли бы загореться.
С высоты своей площадки на высоте 8 метров он видел, что в цеху стоит готовая продукция (гидроксиламин), которая была накрыта «плотным листовым материалом коричневого цвета».
К слову, по одной из версий, гидроксиламин был накрыт картоном и именно он загорелся, приведя к разложению ГАС.
— Я был уверен, что он невозгораем. На нём не было каких-то специальных обозначений. Меня там ничего не насторожило, — говорит Николай.
Если бы заранее было известно, что вещество на поддонах легко загорится, то по нормам нужно было бы соблюдать до него расстояние в 12 метров. По словам мастера между ними было только около восьми метров.
— Гидроксиламин нельзя было там хранить, но мне об этом никто не сказал, — эмоционально говорит Николай.
«Я хочу справедливости»
Потерпевшие пока не готовы сказать, чего они ожидают от суда.
— Я хочу справедливости, — говорит одна из потерпевших. — Странно, что на скамье подсудимых только один человек.
Что именно стало причиной гибели людей? Кто допустил эту ситуацию? Почему разложился гидроксиламин? Мог ли он вообще находиться в цеху? Такие вопросы рождаются в голове на слушании дела. Возможно, ответы на них удастся найти во время суда.