Мы продолжаем публиковать отрывки из готовящейся к публикации книги о коренной гродненской семье. В неё вошли воспоминания родителей, бабушек и дедушек, записанные Татьяной Чернышёвой, и много интересных фактов о жизни Гродно и гродненцев в начале и середине XX века. В книжке приводится много уникальных фото и документов. До войны они хранились в деревянном ящике в домике на Босняцкой улице — на месте скверика на углу современных Ожешко и Телеграфной. Бомба уничтожила дома, а ящик и воспоминания остались.
Снимок времён Первой мировой. Немцы после окончания работ по вырубке леса сфотографировались с детьми, которые работали на них. Ольга первая слева во втором ряду, считая сверху
Дальний Восток: девушки летали, как бабочки
Во Владивостоке у дедушки Фёдора появились друзья и подружки. Больше всех ему понравились кореянки. Дед говорил, что они были необыкновенно красивыми и чистоплотными, носили нарядную национальную одежду. А китайцы прибирали волосы в длинные косы, натёртые луковым соком.
Китаянок из зажиточных семей слуги таскали по городу на спине. Сами они передвигаться на расстояния не могли из-за изуродованных ног, которые бинтовались с пяти лет. Средняя длина стопы была 12 см. И если по какой-то причине китаянка шла одна, даже слабый порыв ветра сбивал её с ног. Дед говорил: «И летела она, как бабочка».
Сестра дедушки, Фёкла, вышла во Владивостоке замуж за солдата русской армии и родила двоих детей. Во время эпидемии тифа дети и муж умерли.
Открыл своё дело и стал думать о женитьбе
В 1921 году семья решила вернуться на родину. Но границы изменились: территория Белоруссии была разделена между Советской Россией, Польшей и Литвой. В семейном архиве хранится специальное разрешение, выданное деду для пересечения границы и возвращения домой.
В Юровляны Фёдор не вернулся, а отправился снова к дяде Матвею Матусевичу в Гродно продолжать учиться на портного. Вскоре решил стать самостоятельным мастером. Для этого надо было сдать квалификационный экзамен и получить диплом и разрешение от гильдии портных. Фёдор его сдал успешно. Потом учился несколько месяцев на курсах портных в Варшаве и получил диплом портного верхней одежды.
Это позволило ему вступить в гильдию портных Гродно и начать самостоятельно работать. Можно было иметь в обучении трёх учеников. Дело стало налаживаться. Дядя Матвей помог найти первую клиентуру. Постепенно стал расти заработок. Теперь можно было подумать и о женитьбе : )
В 6 лет девочки готовили для всей семьи, а мальчики работали в поле
Пока расскажу о моей бабушке Ольге. Она родилась в деревне Борки на территории нынешней Польши (7 км от местечка Супрасль и 25 км от Белостока). Её отец, мой прадед Иван Наливайко, местный, мать Доминика Волошина (девичья фамилия) из-под Гродно.
Дома в деревне маленькие. Часто сыновья, когда женились, пристраивались к отцовскому дому. У Ивана Наливайко был свой дом. Земли много, но луга мало. А скот без луга содержать сложно. Поэтому семья считалась небогатой. Дополнительный доход приносили валка и сплав леса.
Со слов бабушки, у них родилось десять детей. Четверо из них умерли младенцами. Детей рано приучали к работе. Шестилетки трудились в поле. Пятилетние девочки оставались во время полевых работ дома на хозяйстве: присматривали за младшими и варили кашу для всей семьи. Все, кто мог хоть как-то помочь, шли со всеми на работу. Не брали только немощных стариков. Часто от старших можно было слышать: «Дай, Божачка, пражыць на сваiх нагах i пры сваёй галаве!». Быть в тягость своей семье считалось бедой.
Осиротели во время войны
Перед Первой мировой случилось несчастье: во время работ в лесу Иван не успел вовремя отскочить и падающая сосна ударила его в грудь. Он долго болел и через год умер. А во время войны от тифа умерли мать и двое младших. Дети остались сиротами. Старшие, Александр и Стефания, стали воспитывать младших Владимира, Антона, Ольгу и Марию.
Во время войны немцы на оккупированной территории вырубали и вывозили в Германию лес. На работы выгоняли всех, в том числе и детей. Кто был постарше, валил деревья. Дети рубили ветки и убирали на просеке опилки. За работу заплатили, правда немного. Но больше всего крестьяне жалели о вырубленном лесе. Тогда Ольга получила свой первый паспорт.
Заботу о семье взяли на себя старшие. Стефания замуж так и не вышла: растила младших. А когда все выросли, растила их детей, помогала всем по хозяйству. Старшие братья разделили землю между собой, а младшие девочки, Ольга и Мария, остались бесприданницами. Мария была ещё мала, а Ольгу решили отдать учиться к сельской портнихе в местечко Соколда.
Плата за обучение шитью — работа по дому и присмотр за новорождённым ребёнком портнихи. Учёба длилась почти год. От Соколды до Борок было почти 6 километров. Раз в месяц Ольгу отпускали домой. Обратно шла медленно и всю дорогу плакала.
Особенно тяжело приходилось зимой. Надо было стирать хозяйское бельё. А полоскали в то время на речке в проруби. Мокрое бельё Ольга сваливала на санки, тащила на речку, полоскала в ледяной воде, везла обратно и раскладывала на чистом снегу. Вымерзшее бельё досушивали у печи и потом гладили: катали рубелем. В результате Оля обморозила руки. Если внимательно присмотреться к отпечатку пальца в немецком паспорте, видны артритные изменения в суставе первой фаланги. А ей было всего 12 лет. Научилась шить, но потом всю жизнь не покидали боли в руках.
Старший брат Александр, который взял на себя роль отца, купил Ольге в Супрасле швейную машинку «Зингер». Она стоила по тем временам дорого, но молодая портниха в своей и соседних деревнях бралась за все заказы, выполняла их в срок и аккуратно. Поэтому потраченные на дорогую покупку деньги вернулись, даже стала зарабатывать и копить на приданое.
Картинки с улицы Босняцкой. История Гродно по рассказам коренных жителей. Часть 1: о заговорах лекаря, портрете Николая II и о том, как бежали от войны