Спектакль оказался удивительным, цельным и очень атмосферным. Да, мы слышали прекрасный текст Чехова, но на сцене не было той «глубокомысленной» и скучноватой «чеховщины», к которой приучил нас поздний советский театр. Действие разворачивается живо и интересно, диалоги мягко и незаметно переходят от живых актеров к кукольным и наоборот, сценография и различные театральные «штучки» сплетают многослойную ткань спектакля, которая постепенно захватывает тебя все больше и больше. Во многом, это происходит благодаря замечательному актерскому ансамблю. Лариса Микулич (Аркадина) в меру манерна и в меру тонка, следить за ее игрой необыкновенное удовольствие!
Иван Добрук, который неожиданно сыграл двух полярных персонажей (учитель Медведенко и управляющий Шамраев), заставил задуматься — отчего так? Из-за дефицита актеров определенного возраста и амплуа? Или же это такой новаторский ход режиссера? Как бы то ни было, Иван вполне убедителен в каждом из этих образов, и мы принимаем на веру такое прочтение. Светлана Бобровская, Василий Прободяк, Виталий Леонов, Александр Шелкоплясов органичны и колоритны; как просты и органичны декорации спектакля (художник-постановщик Лариса Микина-Прободяк). Со вкусом сделан свет и звуковой ряд спектакля. Да что там! Одна чайка, выходящая на сцену, чего стоит! (Дорогого стоит, надо сказать.)
Особо хотелось бы сказать об Александре Литвиненок (Маша), Татьяне Евтух (Нина) и Александре Ратько (Костя). Каждого из них можно поздравить с настоящей большой ролью и с «личностным» ее воплощением. В этом спектакле они прекрасны! Верю! Хочется пожелать молодым актерам не менее интересных работ в дальнейшем.
Конечно, нет смысла пересказывать сюжет пьесы или какие-то «постановочные ходы». Удивительность этого спектакля состоит в том, что, несмотря на современный подход к режиссуре и сценографии, он не ушел в формализм, в прием ради приема, в пафосное режиссерское самовыражение, что нередко случается в современном театре. Спектакль сохранил главное — интерес к человеку, к его внутренним переживаниям, надеждам, иллюзиям, бесконечному стремлению к любви и гармонии…
«Доступность» подачи и различные «забавки» никак не умаляют, а, возможно, даже подчеркивают достоинства психологического театра. В некоторых моментах, особенно в финальной сцене прощания Нины и Кости, спектакль поднимается до такой высокой, пронзительной ноты, какую уже редко встретишь на сегодняшней сцене. И это действительно сильно!
Думаю, Антон Павлович был бы немало удивлен и рад за свое произведение, воплощенное в театре кукол. Что касается финального аккорда спектакля — той странной сцены, где Нина стреляет из пистолета в Треплева, — с одной стороны, ее можно отнести к неким постмодернистским аллюзиям… а, с другой— кто, как не Нина Заречная (вернее, неразделенная любовь к ней) убивает в конце концов Костю Треплева? Наверное, в этой сцене можно найти и другие смыслы… отнесем ее, опять же, к творческой смелости режиссера.
Спектакль оставляет сильное впечатление, ярко выраженное «послевкусие» и много поводов для рефлексии. Есть ощущение, что состоялось театральное событие! Так что поздравим себя скорее!
Посмотреть спектакль стоит! Возможно, не один раз.