По «Манхэттену» кадр за кадром. Что увидели гродненцы на мировом фестивале короткометражек

Верхний свет погас, и в четвертый раз за три года наши лица осветил логотип Манхэттенского кинофестиваля…

Ан нет. Экран был мертв, и только в бледно-фиолетовом мерцании боковых ламп некая административная миледи, вставшая перед сценой, принялась зачитывать с бумажки, что мы, оказывается, собрались здесь на Манхэттенский кинофестиваль. Безусловно, сидящие в зале не знали, куда шли, нелишне им напомнить. Затем она удостоверилась, что у каждого из зрителей есть анкета для голосования с названиями фильмов, и начала с сердито глодающим уши акцентом читать англоязычные наименования, которые рядовой зритель, безусловно, погнушается изучить самолично или хотя бы услышать с экрана впоследствии.

Дойдя до La Carnada (испанский — самый простой из европейских языков), сеньорита спасовала читать как пишется и заместо зарядила извинительную фразу по-английски, чтобы все присутствующие окончательно прониклись европейским культурным духом. Просвещение продлилось не так долго, чтобы из зала стали тихонько сбегать, поэтому вскоре искомый логотип всё же осветил наши лица.

Организатор всего действа Ник Мейсон, традиционно (и, кажется, ехидно) предстающий на экране возле какой-нибудь видной достопримечательности, с годами пусть не хорошеет, но не теряет милой мужской улыбки, настраивающей на нужный лад. Есть миг в очередной раз мысленно отметить, что гродненские анкеты похожи на заявленный шаблон, как сталинский ампир на рококо, — ну, понеслась.

Первым номером традиционно пускают что-нибудь низкокалорийное, чтобы зритель пару раз хихикнул и эмоционально вовлекся. Приятная нидерландская зарисовка про поиск половинки, на большее не претендующая, — последующие два часа наверняка затрут ее в памяти.

Вообще всегда было похоже, что очередность выпускания финалистов на ринг столь же сильно влияет на результат, сколь и диктуется особенностями лент. Желание организаторов превращать набор короткометражек в синусоиду настроений — посмеялись, вздохнули, задумались — вполне понятно и происходит из классической структуры произведения с ее завязкой и кульминациями. Вот только заключительные работы из-за этого поневоле становятся фаворитами: и Мейсону сотоварищи закончить хочется ударно, а наша память более пяти-семи единиц в принципе не держит. И впору усмехнуться на линкольновское «Бюллетень сильнее пули», когда лосины демократии, выходит, не налезают в этом мире даже на киноконкурс.

Но вернемся в зал, где сочувствующие улыбки в адрес голландского персонажа померкли. Потому что единственный графический претендент — Crime. Animated Series — оказался беспомощным набором минималистично, в стиле «Города грехов», нарисованных эпизодов. И ведь формально название не врало: каждый фрагмент включал бессодержательный и обрывистый монолог жертвы какого-нибудь преступления, и вся мораль сводилась примерно к «Преступления — это плохо». Глубокая мысль. Более того, три эпизода показали не скопом, а запихивая их в щели между следующими лентами. И снова пучат глаза грубые наброски ганстеров, и снова перебивают послевкусие от других работ. Вот это воистину преступление!

Следующий претендент — очевидно английский (и не только потому, что во вступительном ролике режиссер открыла взору мост Ватерлоо): современный шрифт, модное боке, кучерявый программист в пальто и узких джинсах… Но Британия славна разным, и встреча парня с рыжим разгильдяйским солдатом на том самом мосту сталкивает современных стиляг с суровым островным духом, что когда-то позволил мундирам королевы положить к ее ногам почти весь мир, а теперь вынуждает энергично скучающих дебоширов разбивать друг другу головы за любимый футбольный клуб.

Четвертым номером оказалась великолепно снятая футуристическая история незадачливого вора, камерная модель большого кино: отличные спецэффекты, красивый находчивый юноша, хлесткий финал — и ни уму ни сердцу в сухом остатке, голое повествование. Интересно было бы экстраполировать умения режиссера на полнометражный формат: современный экшн очень страдает как раз от присутствия соплей и отсутствия дерзости.

Пятый — в меру тривиально, но, как любят говорить, «жизненно», и актеры приятно оттеняют прекрасные пейзажи, в которых, как заведено, разыгрываются куда менее прекрасные события. Врать любимым нехорошо — что правда, то правда. Шестой — чисто психоделическая «Гравитация», а сколько стоило нарисовать короткометражку про космос, лучше и не думать, но молодцы, конечно. Седьмой — традиционное для фестиваля явление экзотического (здесь — мексиканского) триллера с неожиданным финалом, довольно веселым.

Восьмой — отдельная песня. Техника stop motion, в которой отличился, например, прекрасный чешский режиссер Ян Шванкмайер, — это всегда праздник для глаз, и внахлест с лирической темой семейной ностальгии получилась прекрасная работа, явный фаворит (если, конечно, вы не предпочитаете техногенное напряжение уютному чаепитию).

Предпоследняя лента — опять же привычное для «Манхэттена» антивоенное высказывание, где офицеры-уведомители не могут выловить в многоэтажке негритянку, только что потерявшую на войне юного сына. Плачущая в финале женщина наверняка вырвала немало голосов за лучшую актерскую работу — конкурентами ей были мужчины из третьей зарисовки и барышни из пятой-шестой. Вот только никто из них не плакал, а нет, как правило, более действенной манипуляции в стесненных условиях десяти экранных минут, чем давить на жалость.

И тут громыхнуло откуда не ждали. Финальная работа в тех программах, что навещали Гродно, традиционно была эпичной по размаху, замыслу — и сомнительной именно как кино, будь то документари про египетское восстание или реконструированная трагедия периода Крымской войны. 

Десятый короткометражный фильм этого года, «Носорог на полной скорости», тоже полон идей — глобализация как медаль о двух сторонах, душа города как основной компонент его уникальности, инаковый взгляд на мир как важная часть восхитительного дивергентного мышления. Но доминирует здесь симпатичная, смешливая и умная история про важность самоиронии и умения вовремя признать неправоту — возможно, ключевых качеств для современного человека. В комплекте — неуловимая рыжая девушка, в которую невозможно не влюбиться, что герой и делает со всеми вытекающими.

Забавно, как фестиваль словно сам подшутил над единственной своей проблемой, описанной выше: расположив безусловно лучшую ленту в конце, едва ли оставив остальным шанс, но хотя бы закончив на солнечной ноте теплого прощания. В сухом остатке — сильнейшая, пожалуй, программа за три года.

Выходя после двухчасовых прикосновений ко всему миру разом (к выжимке его, по крайней мере), искушенные киноманы еще могли бы погоревать, что, дескать, мало мудреных работ, что кроме пустившего вроде бы корни Манхэттенского фестиваля нас обычно никто не навещает, что испустил помалу дух дорогой иным сердцам городской киноклуб. Остальные же, хочется верить, вполне себе благодарны за то, что не первый год могут провести вечер аналогично активному ньюйоркцу. Хотя, быть может, эта наивная надежда сродни той, что пытается удержать рыжую девушку, которой завтра неизбежно уезжать.