Могут ли церковные пожертвования ограничиваться прейскурантом? Татьяна ДЕМИДОВАНедавно подруга Ольга попросила меня стать крестной ее дочурки. Нюансы таинства решила узнать в Покровском соборе. Большим откровением для меня стала стоимость ритуала – 70 тысяч рублей.
Отец Александр, не кажется ли вам, что цена за церковные таинства преувеличена, и каким образом она формируется?
– Сегодня надо благоустроить территорию рядом с Покровским собором: установить забор и освещение – это 500 миллионов рублей. Только проектно-сметная документация на реконструкцию епархиального здания, что по улице Горького, обойдется в 349 миллионов рублей. Чтобы завершить строительство нового храма в микрорайоне Вишневец, надо 290 тысяч долларов. А дорого только для тех, кто посещает церковь «от покойника до покойника».
Корректно ли писать сумму пожертвований на требы, ведь первое, что встречает человека у входа в церковь, – это прейскурант?
– Мы живем в земном мире, где есть шпаклевщики, маляры… 300 тысяч рублей ежемесячно платим за охрану обители. К тому же надо выделять деньги на зарплату, оплачивать работу иконописцев. Поэтому напоминаем людям, что жертва размером должна быть ценна, а не сдача из гастронома… Вообще, я бы ввел «десятину», как это было ранее: десять процентов от заработка – в церковь.
Cвечи стоят от тысячи до пяти, не слишком дорого?
– Что сейчас можно купить за тысячу рублей? Даже плитку не купишь.
Вместе с тем настоятель Владимирской церкви не озвучил, сколько в год жертвуется на церковь, зарплата служителя культа также осталась в тайне.
Не секрет, что основной доход церквей формируется из пожертвований пенсионерок, которые зачастую оставляют там почти всю пенсию: то на свечку, то за «записочку». Они признают, что услуги дорогие, но не берутся это осуждать. «Служить пришло молодое поколение: они хотят, как и их сверстники, ездить на красивых автомобилях, иметь компьютер, дом. Хорошо это или плохо, не нам решать. У каждого своя дорога к Богу, и каждый по отдельности ответит перед ним за свои грехи», – говорит прихожанка Татьяна Ленкевич.
Справедливости ради надо отметить, что в православии все по-разному. В Беларуси чем дальше приход от большого города, тем расценки ниже. Хотя жертвенные сборы в России существуют до сих пор, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II высказывается о них в прессе крайне негативно: «Нам приходится доказывать финансовым организациям, что это жертва, но когда на свечном ящике написана огромными буквами цена на свечи, нам будет трудно доказать, что это жертва… Церковь – это не сфера добывания денег, материальных благ и наград. Те немногие монастыри, что последовали запрету прейскурантов, только выиграли в глазах прихожан. Неужели нужно учиться у сектантов, которые каждого приходящего с любовью встречают?»
От редакции. Мы понимаем, насколько деликатна эта тема, и не хотим задеть чувства верующих. В то же время читателей «Вечёрки» волнует этот вопрос, что и послужило поводом к написанию статьи. Мы будем благодарны вам за отклики.
В тему
Свое мнение мы попросили высказать представителей католической и лютеранской конфессий. К слову, у последних суммы не оговариваются, а обряды совершаются за «сколько сможешь заплатить».
Отец Антоний (Гремза), католический священник:
– Цены лучше не вывешивать, может создаться впечатление, что человек покупает благодать Божью, а она не продается. В писании указано, что платой священнику может быть «вдовий грош». Это вопрос самосознания верующих.
Отец Дмитрий, лютеранский священник:
– Люди чаще не платят священнику, после крещения, к примеру, для общины родственники покупают торт. Мы с женой сами недавно венчались. Как расплатиться, узнали от знакомых и в благодарность священнику подарили в конверте скромное вознаграждение.
