На гребне волны
Почему в Гродно собираются подводникиИнга ОСТРОВЦОВА Дед штурмовал Берлин, сын командовал атомной подлодкой, внук встретился с Путиным. Об удивительных совпадениях в жизни этой семьи можно говорить часами. А началось все в Праге 9 мая 1945 года. В этот день Николай и Галина сыграли свадьбу. Опьяненные счастьем победы, полторы сотни человек гуляли на ней почти неделю…
На днях Николай Прудников отметил 90-летний юбилей, собрав за столом сразу двух подводников. Сын Владимир стал капитаном первого ранга и командиром атомной подлодки. Внук Дмитрий пошел по стопам отца, сейчас он старший помощник командира. Оба окончили военно-морское училище, затем академию, живут в Санкт-Петербурге.
Николай Семенович отстаивал Москву, прошел Россию, Украину, Польшу. Участвовал в штурме Берлина и освобождении Праги. Там и невесту встретил. И вот уже 63-й год они вместе. Вырастили двоих сыновей.
Владимир родился в Смоленске, школу окончил в Гродно. В детстве мечтал стать водолазом. Но потом решил, что это слишком просто. Служить поехал на Север, в Гаджиево – окруженный неприветливыми северными сопками гарнизон моряков-подводников, названный в 1967 году именем героя-подводника Магомета Гаджиева. Город-часовой, за спиной которого вся Россия.
«Я на Север приехал в никуда. Все, что дали, – койку в казарме. Супруга Евгения тогда еще БГУ оканчивала. У нас была третья флотилия подводных лодок, самая мощная в Советском Союзе. Поход длился 90 суток. А условия? На лодке два реактора, мы спали рядом с торпедами. У командира «дизелюхи» каюта не больше шкафа. У нас на атомоходах, конечно, получше, но все равно очень тесно. И на вахте нужно восемь часов отстоять. А все эти учения, тревоги… Урывками четыре-шесть часов в сутки на сон остается, у командира – и того меньше».
Шла «холодная война», и родственники практически не видели подводников по 220 суток в году. Когда Владимир возвращался домой, сын спал. Когда уходил на службу, он спал. А жена докладывала: «Дима перешел в седьмой класс. Дима перешел в восьмой класс». Владимир с Евгенией учились в одном классе, в одном доме жили и родились в один день с разницей в год. Поженились они в Гродно. Дом гражданских обрядов располагался тогда на улице Ожешко, а заведующей была мама Владимира. Расписались 6 ноября 1969 года. А в тот же день, только спустя 24 года, на Севере женился и сын Дмитрий. Главным на свадьбе был друг отца Вячеслав Попов, который потом командовал Северным флотом.
«Мы жили от отпуска до отпуска, – вспоминает Владимир. – А потом снова суровые будни, свинцовые воды Баренцева моря. Ветер, который срывает крыши, уносит беседки и назад тебя в подъезд задувает. Зима начинается в конце сентября, снег сходит в середине июня. А мы гордились, рвались в море. Знали, что пока мы там пашем, все остальные могут спать спокойно. Мы много людей потеряли. Труд подводника считается одним из самых тяжелых. Забраться в этот огромный бомбовоз, отпахать всю Атлантику, вернуться и там же всплыть – это вам не прогулка на белом пароходе. Американцы открыто охотились за этими лодками. Легендарная К-219, затонувшая в октябре 1986-го у Бермудских островов, была из моей дивизии. А вспомните аварии в Баренцевом море. Никто пока не исключил версию, что и «Курск» столкнулся с американцами. А лодка, на которую Дима пришел служить лейтенантом (ей в то время командовал мой бывший помощник), в марте 1993-го «встретилась» с их «Грейлингом».
Владимир командовал подводным крейсером стратегического назначения. По американской классификации это «убийца городов». «На Санкт-Петербург хватит одной ракеты, на Гродно – кусочка», – уточнил он. На такую же субмарину пошел служить и Дмитрий.
Отец отговаривал: «Женись, окнами на Невский проспект или на Красную площадь. Дослужишься ты, как все эти береговые крысы, до капитана первого ранга, и квартиру получишь, и машину купишь». Но в ответ услышал: «Папа, сын вора должен быть вором. Я буду командиром подводной лодки».
В числе тех, кто с отличием окончил Военно-морскую академию в Санкт-Петербурге, Дмитрий попал на прием к Владимиру Путину. Для всех пошили белую форму. «В Кремле особые требования, – объясняет он. – Из соображений безопасности нельзя надевать ни медали, ни ордена. Все, кто попадает в резиденцию президента России, проходят металлоискатель». Гости пили водку, закусывали семгой, осетриной, фаршированной щукой, красной и черной икрой, ухой и шашлыками. К каждому подошел чокнуться Путин.
«А знаете, как по фронтовых 100 граммов выпивали? – спрашивает Николай Семенович, поднимая на прощание бокал красного вина. – Бой закончился. Привезли бидон с разведенным спиртом на тридцать человек. А вернулось десять…»
Николай Семенович отстаивал Москву, прошел Россию, Украину, Польшу. Участвовал в штурме Берлина и освобождении Праги. Там и невесту встретил. И вот уже 63-й год они вместе. Вырастили двоих сыновей.
Владимир родился в Смоленске, школу окончил в Гродно. В детстве мечтал стать водолазом. Но потом решил, что это слишком просто. Служить поехал на Север, в Гаджиево – окруженный неприветливыми северными сопками гарнизон моряков-подводников, названный в 1967 году именем героя-подводника Магомета Гаджиева. Город-часовой, за спиной которого вся Россия.
«Я на Север приехал в никуда. Все, что дали, – койку в казарме. Супруга Евгения тогда еще БГУ оканчивала. У нас была третья флотилия подводных лодок, самая мощная в Советском Союзе. Поход длился 90 суток. А условия? На лодке два реактора, мы спали рядом с торпедами. У командира «дизелюхи» каюта не больше шкафа. У нас на атомоходах, конечно, получше, но все равно очень тесно. И на вахте нужно восемь часов отстоять. А все эти учения, тревоги… Урывками четыре-шесть часов в сутки на сон остается, у командира – и того меньше».
Шла «холодная война», и родственники практически не видели подводников по 220 суток в году. Когда Владимир возвращался домой, сын спал. Когда уходил на службу, он спал. А жена докладывала: «Дима перешел в седьмой класс. Дима перешел в восьмой класс». Владимир с Евгенией учились в одном классе, в одном доме жили и родились в один день с разницей в год. Поженились они в Гродно. Дом гражданских обрядов располагался тогда на улице Ожешко, а заведующей была мама Владимира. Расписались 6 ноября 1969 года. А в тот же день, только спустя 24 года, на Севере женился и сын Дмитрий. Главным на свадьбе был друг отца Вячеслав Попов, который потом командовал Северным флотом.
«Мы жили от отпуска до отпуска, – вспоминает Владимир. – А потом снова суровые будни, свинцовые воды Баренцева моря. Ветер, который срывает крыши, уносит беседки и назад тебя в подъезд задувает. Зима начинается в конце сентября, снег сходит в середине июня. А мы гордились, рвались в море. Знали, что пока мы там пашем, все остальные могут спать спокойно. Мы много людей потеряли. Труд подводника считается одним из самых тяжелых. Забраться в этот огромный бомбовоз, отпахать всю Атлантику, вернуться и там же всплыть – это вам не прогулка на белом пароходе. Американцы открыто охотились за этими лодками. Легендарная К-219, затонувшая в октябре 1986-го у Бермудских островов, была из моей дивизии. А вспомните аварии в Баренцевом море. Никто пока не исключил версию, что и «Курск» столкнулся с американцами. А лодка, на которую Дима пришел служить лейтенантом (ей в то время командовал мой бывший помощник), в марте 1993-го «встретилась» с их «Грейлингом».
Владимир командовал подводным крейсером стратегического назначения. По американской классификации это «убийца городов». «На Санкт-Петербург хватит одной ракеты, на Гродно – кусочка», – уточнил он. На такую же субмарину пошел служить и Дмитрий.
Отец отговаривал: «Женись, окнами на Невский проспект или на Красную площадь. Дослужишься ты, как все эти береговые крысы, до капитана первого ранга, и квартиру получишь, и машину купишь». Но в ответ услышал: «Папа, сын вора должен быть вором. Я буду командиром подводной лодки».
В числе тех, кто с отличием окончил Военно-морскую академию в Санкт-Петербурге, Дмитрий попал на прием к Владимиру Путину. Для всех пошили белую форму. «В Кремле особые требования, – объясняет он. – Из соображений безопасности нельзя надевать ни медали, ни ордена. Все, кто попадает в резиденцию президента России, проходят металлоискатель». Гости пили водку, закусывали семгой, осетриной, фаршированной щукой, красной и черной икрой, ухой и шашлыками. К каждому подошел чокнуться Путин.
«А знаете, как по фронтовых 100 граммов выпивали? – спрашивает Николай Семенович, поднимая на прощание бокал красного вина. – Бой закончился. Привезли бидон с разведенным спиртом на тридцать человек. А вернулось десять…»