«Эту музыку не записывают и не запоминают»: житель Лиды привез на фестиваль гитары из ящиков, бамбуковую флейту и музыкальное НЛО

Босой мужчина в ковбойской панамке, с серьгой в ухе и клыком на шее незаметно разместился среди ремесленников.

— Ой, а можно мне попробовать? — Женщина средних лет протянула руки к металлическому предмету, похожему на летающую тарелку с барабанными палочками внутри него.

Дети брали палочки и вовсе без разрешения и интуитивно создавали мелодии, возможно, впервые в жизни.

— Это современный инструмент, дитя глобализма, — говорит Александр Блохин. — Придуман в последние десятилетия. Он воплотил идеи инструментов подобного звучания и конструкции из Африки и Индонезии.

Названий у барабана много: happy drum (барабан счастья), tank drum (бак-барабан), tongue drum (язычковый барабан), zen drum (дзен-барабан), space drum (космический барабан), dream drum (барабан мечтаний).

— Можно назвать по-разному, потому что неизвестно, кто сделал его первым и запатентовал ли свое изобретение, — поясняет Александр. — Я называю его язычковый железный барабан. У него язычки как у африканского деревянного музыкального ящика или как у индонезийского металлического гонга. Гонг похож на перевернутую металлическую чашу и звучит одной нотой. Индонезийский ансамбль состоит из двух десятков человек, каждый играет одну-две ноты, и вместе они создают полифонию (многоголосие).

На этом современном барабане можно играть и не фальшивить даже без музыкального образования. В нем все ноты одной тональности, то есть не способны звучать негармонично.

— Можно отключить логическое мышление, забыть, что существуют ноты, и просто совершать ритмические движения руками. Музыка получается сама. Это инструмент для расслабления мозга, — комментирует музыкант.

Александр ударяет палочками в разных ритмах и создает действительно космический звук.

Пожалуй, еще более необычным предметом кажется небольшая квадратная гитара с тремя струнами. Оказалось, что лидчанин делает их из… ящиков для сигар.

– Это отдельный пласт культуры. Когда-то блюз начинался с таких инструментов. Темнокожие американцы после работы на плантациях исполняли музыку на том, что сделали своими руками. Белые хозяева выбрасывали сигарные ящики, а негры их подбирали и добавляли к ним палку и пару струн, — вводит в исторический курс собеседник.

Ящик и наклейки на нем — настоящие, из Америки. Внутри инструмента — сигара в чехле. Диковинку житель Лиды покупает через американский интернет-магазин. Ящик стоит 10 долларов, доставка — еще 20. Наудачу корпус можно приобрести и в польских сигарных салонах. Если в ящике остается последняя сигара, то ее могут продать за 10 долларов, а ящик отдать просто так. Одна из гитар стилизована решетками от умывальников. «Это неожиданное концептуальное дизайнерское решение. В ход могут идти педали, болты, гвозди», — замечает музыкант.

Александр делает блюзовые гитары на заказ. Как-то женщина заказала такую своему мужу на день рождения: «У тебя всё уже есть — педали, «примочки», гонги, — а такой гитары нет». Стоит раритет 160 долларов.

Более упрощенный вариант — доска с натянутыми на нее двумя струнами. Александр кладет ее на колени и играет на ней отполированным горлышком стеклянной бутылки.

К слову, в Америке около пятнадцати лет назад начали активно возрождать народную традицию. Сейчас там десятки поклонников «негритянских» инструментов.

Александр Блохин работает учителем по классу гитары в Лидском районном центре творчества детей и молодежи. Необычное увлечение возникло после встречи с Марьяном Скромблевичем в 1997 году. Известный гродненский мастер и собиратель народных инструментов подарил ему дудочку из своей коллекции.

— Я сначала учился на ней играть. Потом приезжал к Марьяну Антоновичу в гости. Он делился разной информацией. Так я стал делать инструменты сам, — вспоминает музыкант. — У меня, как и у него, есть белорусские дуды, жалейки. Вот, например, многие думают, что волынка — это шотландский инструмент. А ведь волынка, или белорусская дуда, появилась на наших землях на 500 лет раньше, чем в Шотландии.

В коллекции Александра — бамбуковая флейта, камышовые дуды и жалейки, свистульки. Вот он берет японскую флейту и, кажется, уходит в себя. От задумчивых звуков встает перед глазами горное ущелье, и полет орла, и дикая пустынная равнина.

— Дело не в быстроте исполнения, не в пальцах. Нужно долго работать с правильной постановкой губ. Здесь она сложнее, чем при игре на белорусской дудочке. Нет нот. Эту музыку не записывают и не запоминают. Каждый раз она появляется из интуиции — как сейчас чувствуется, — объясняет философию искусства музыкант. В перерыве разговора Александр заваривает чай в причудливом устройстве. — На вас африканские ожерелья, вы играете на дуде и сякухати, живете в Лиде… Кем себя чувствуете — белорусом, японцем, американцем?.. — Я делаю инструменты, которые относятся к культурам разных частей мира. Чувствую себя жителем планеты. Но побывал еще не во всех комнатах нашего дома, — улыбается он.