Политолог об убийстве Немцова: это вызов Владимиру Путину

Правило «о покойном либо хорошо, либо ничего» действует тоже всегда. Но есть одно «но». И это «но» определяется фактором публичности. За все в жизни нужно платить, в том числе и за славу, и за успех, и за признание. Смерть Бориса Немцова подводит черту под целой эпохой, до конца нами не осознанной и не понятой. Многие ассоциируют его имя со временем Бориса Ельцина и лихими девяностыми. Но это далеко не так. Борис Немцов — яркий представитель «второй оттепели»: горбачевской перестройки, нового поколения молодых людей, которое поверило в перемены и с головой окунулось в политическую жизнь. Он был символом своего поколения, но не его кумиром.

В большой плеяде молодых реформаторов ельцинского эпохи, призванных создать в России рынок, он так и остался белой вороной. Немцов — пожалуй, единственный, кто не запятнал себя приходом во власть и не захотел использовать свалившийся властный ресурс в личных целях. В этом его личная высота, в этом же его личная трагедия. Он был искренним во всем, даже в своих заблуждениях.

Высшей точкой умения работать в команде для Бориса Немцова стала должность первого вице-премьера в правительстве Виктора Черномырдина. Более сложного тандема и по возрасту, и по мировоззрению придумать сложно. Но они поладили и сработались. И каждый чему-то учился у другого.
Борис Немцов всегда оставался романтиком, всерьез поверил в то, что можно по мановению палочки, проведя одно-два совещания, пересадить российских чиновников на отечественные «Волги». А реальность оказалась проще и жестче до смешного — вместо одной импортной машины в гараже нужно было иметь три, так как одна постоянно находилась в ремонте, а вторая нужна была как резервная.

Убийство известного российского оппозиционного политика в пятистах метрах от Кремля для всех стало и знаковым, и ритуальным. Версий много. По-другому и быть не может. Деятельность Немцова по всем направлениям носила предельно конфликтный характер. Но в украинскую версию, широко растиражированную в российских СМИ, я не верю. В этом случае нужно признать, что российские спецслужбы не стоят ничего, а это неправда. Структура российской политической и бизнес-элиты предельно сложна и очень закрыта. Много ли мы встречали публикаций по российской элитологии и проблемам лоббизма в России в последнее время? Ответ очевиден. А почему? Потому что чревато и небезопасно.

В России на сегодняшний день есть два известных специалиста по вопросам функционирования элит. И это, как ни парадоксально, женщины. С одной из них я знаком. Десять лет назад задал ей простой, насколько понимал, вопрос: что можно и чего нельзя писать о российской элите. Ответ был еще проще: «Пиши что хочешь, но не трогай кошельки сильных мира сего».
И мне думается, что именно в этом ответ на вопрос о причине смерти Бориса Немцова. Убийство Немцова — это прямой вызов Владимиру Путину. То, что у них были непростые личные взаимоотношения, знают все. Но это были взаимоотношения двух взаимоуважающих друг друга оппонентов. Борис Немцов был нужен Владимиру Путину как никто другой.

Борис Немцов был встроен в российскую политическую элиту и занимал в ней особое место. Только наивный человек может полагать, что проводить антикоррупционные расследования, не имея доступа к инсайдерской информации в высших кругах российской власти, может каждый. В российской политической элите свои правила и свои подходы к разрешению проблем. Можно в ток-шоу «разрывать на куски» своего политического оппонента, а после передачи идти с ним в ресторан ужинать и пить водку. Это закрытый клуб для своих, где особые правила и особый личностный консенсус.

У Бориса Немцова был выбор. И он его сделал. Он мог стать олигархом, владельцем крупной нефтяной компании или крупного банка, как сделали это многие его коллеги по российскому правительству эпохи Бориса Ельцина, но не стал им. Между большими деньгами и романтикой убеждений молодости он выбрал последнее. А это поступок.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора