Владимир Гостюхин о личной трагедии и белорусском кинематографе
Распад СССР Владимир Гостюхин, звезда советского и современного кино, до сих пор воспринимает как свою личную трагедию, поэтому при выборе ролей никогда не соглашается на откровенную «антисоветчину».
В Гродно актер не был 15 лет, но до сих пор говорит о нашем городе с теплотой: особенно любит исторический центр и прогулки по берегу Немана. 17 мая Владимир Васильевич представил в Гродно спектакль «Миленький ты мой», где играет в дуэте со своей супругой Аллой Пролич. В этот день в театре был аншлаг. Гродненские почитатели таланта Гостюхина провожали актеров бурными овациями и цветами. Владимир Васильевич проникся теплотой гродненского зрителя, и, казалось, не ожидал такого душевного приема. А накануне спектакля актер пообщался с журналистами на пресс-конференции.
За свою карьеру вы сыграли в сотне картин — правда, большинство из них российские. Проблема в состоянии белорусского кинематографа, как думаете?
— С большой грустью смотрю на печальную ситуацию с белорусским кинематографом. Хотя сейчас взялись за реконструкцию павильонов «Беларусьфильма», но, думаю, они будут обслуживать российский и украинский кинематограф. Нет благостного состояния на студии: актерская школа и понятие мастера сцены деградируют, что очень печально, конечно. Нет и таких крупнейших мастеров, как Бибиков, Завадский, Раевский. Сейчас все мельчает и превращается в коммерцию: всех называют звездами. Засветился в паре каких-то сериалов — всё, уже звезда.
А как вы считаете, что нужно, чтобы стать профессионалом в кино, театре?
— Конечно, нужно фанатично любить свою профессию, но она не благостная. Я прошел в этом деле от забвения и тяжелых проблем до славы и международного признания и могу сказать, что это очень сложная, зависимая профессия и ей надо принадлежать целиком. Попадая сюда, кто-то думает легко прокатиться по работе — а она жестоко за это мстит: и забвение, и уход в пьянство. Много моих коллег погибло из-за злоупотребления. Но эта любовь такая… тяжелая.
Где вам интереснее работать: в кино или театре?
— Я больше люблю кино, моя жизнь прошла на съемочной площадке. В свое время меня приглашали все знаменитые советские театры: МХАТ, театр на Таганке, «Современник», но я отдавал свое время съемкам. Я очень люблю кинематограф — это мое призвание, мне удавалось воплощать многое в кино, поэтому я счастливый человек. Мои роли разноплановые, разножанровые, разнохарактерные. Свои актерские, гражданские, человеческие амбиции удовлетворял больше в кино, а прийти в театр и выкладываться полностью — на это просто не было времени.
По какому принципу выбираете роли в кино? И влияет ли на ваше решение гонорар?
— Честно говоря, отказываюсь от ролей, которых не приемлю по духу, по существу моей гражданской человеческой позиции. Всегда отказываюсь, если в сценарии однозначный подход к истории страны, в которой я родился, вырос и состоялся как актер, — СССР. Развал Советского Союза я воспринял как большую трагедию, свою личную трагедию, поэтому фильмы, которые однозначно грубые, антисоветские, — не для меня. Недавно было предложение сниматься во Франции, но у них если русский — сразу мафиози или бандит. Потом выбираю качественный интересный материал, сценарий, где можно исследовать характер персонажа, — это небольшая ниша в современном кинематографе, но она есть. Я актер, воспитанный в традициях русского психологического театра, и если материал не складывается в исследование человеческой души, то я отказываюсь от роли. Естественно, не беру какие-то пошлые истории, которые сейчас модны. Что касается гонорара, его размер имеет значение, но на первом месте для меня сценарий. Даже если я играю эпизодическую роль, я читаю весь сценарий: на первом месте драматургия, а потом все остальное.
Вы любите играть сложные характерные роли. А сколько времени вам нужно, чтобы выйти из образа?
— Я не могу спокойно смотреть на результат, пока не пройдет полгода, если это большая работа. Есть роли, которые особенно тебя задевают, захватывают всего тебя. Таких ролей было 20–30 из 100, и я трудно с ними расставался. После роли в «Восхождении» — чуть с ума не сошел. А когда финал картины увидел Френсис Форд Коппола, он сказал: после такого артисты умирают. В одной из сцен «Восхождения» у меня был нарисован синяк. Когда закончили съемку, синяк стал моим: две недели с ним ходил, настолько эмоционально вошел в роль. Это тяжелый труд, но в то же время, когда все получается, есть и период счастья.
В основном вы работаете в России и на Украине, а живете в Минске. Как вам удается жить на три страны? Сколько времени остается на семью?
— Три года подряд у меня были трудные работы в России и на Украине, и я практически не бывал дома — по четыре, пять и даже семь месяцев. Но Новый год всегда встречаю с семьей на даче в Витебской области около Голубых озер. Свой день рождения по традиции отмечаю в Беларуси: играю на сцене Театра-студии киноактера.