Путешествие креста
Литовская награда нашла героя Крестьянина из Свентоянска, деревеньки над Неманом, Константина Матюкевича наградил президент Литвы. В Израиле Матюкевича считают Праведником мира.
О том, что отец герой, родные узнали через сорок три года после его смерти. Крест за спасение погибающих, решение о вручении которого принял президент Литовской Республики Валдас Адамкус, явился полной неожиданностью. Вдогонку пришло известие из Израиля, где Константин Матюкевич признан Праведником мира и его имя будет выгравировано на Стене почета израильского Института памяти жертвам Холокоста.
– Крест за спасение погибающих вручается в Литве тем, кто с риском для жизни помогает другим людям, – рассказал генеральный консул Литовской Республики в Гродно Римантас Латакас. В Беларуси есть несколько таких людей, в Гродно его присудили пока только Константину Матюкевичу, посмертно.
Все было очень секретно
Всю свою жизнь Константин Матюкевич прожил в небольшой древне Свентоянск на высоком берегу Немана, а за рекой – уже Литва. Женился на местной девушке, родили четверых детей. В 1941 году в лесу встретил Константин бежавшую из Литвы от немецкого геноцида еврейскую семью Самуила Куклянского с тремя детьми: Мойшей, Аней и Мишей. Матюкевич не только накормил беженцев, но и провел лесными тропами к Гродно, где в то время «евреев еще не трогали, и они жили в своих домах», как написано в воспоминаниях Мойши. В Гродно Куклянские попали все-таки через некоторое время в гетто, провели там семнадцать тяжелейших месяцев. Бежать смогли только в феврале 1943 года, «когда из тридцати тысяч евреев осталась тысяча. Остальных отправили в Германию, в лагеря смерти».
В мороз, прячась, по проселкам они добрались до знакомого дома в Свентоянске. Констанитин Матюкевич снова не бросил опасных гостей, ведь за связь с евреями немцы уничтожали не только семью виновника, но и соседей. Обогрел, помог переправиться обратно в Литву через Неман, а там уже литовская семья помогла выкопать землянку, приносили еду и одежду. Так и скрывались до прихода советских войск.
Своих спасителей Самуил Куклянский не забыл. Искал их долгие годы с сыновьями. Дети Матюкевичей разъехались, дочки вышли замуж, сменили фамилии. Свентоянск сегодня превратился в дачное место, горожане живут там летом, само название исчезло с карты. Через дачника, врача Владимира Скавронского, и его знакомых в Израиле случайно нашли старшую дочь Константина Матюкевича – Елену Константиновну Базан. О спасении еврейской семьи она практически ничего не знала. «Ходили разговоры уже после войны, но отец нам тогда ничего не сказал. Все было очень секретно», – рассказала Елена Базан.
Видимо, история эта была для Константина Матюкевича обычным человеческим делом, и благодарности он не ждал. После войны никаких наград не получил, звания участника войны не добивался. Крестьянствовал до самой смерти. Сначала вел большое личное хозяйство, затем работал в колхозе. Практически не болел, а умер очень быстро, так и не поняв, что за симптомами простуды скрывается инсульт. Похоронен в Гродно на кладбище по улице Антонова.
Всю свою жизнь Константин Матюкевич прожил в небольшой древне Свентоянск на высоком берегу Немана, а за рекой – уже Литва. Женился на местной девушке, родили четверых детей. В 1941 году в лесу встретил Константин бежавшую из Литвы от немецкого геноцида еврейскую семью Самуила Куклянского с тремя детьми: Мойшей, Аней и Мишей. Матюкевич не только накормил беженцев, но и провел лесными тропами к Гродно, где в то время «евреев еще не трогали, и они жили в своих домах», как написано в воспоминаниях Мойши. В Гродно Куклянские попали все-таки через некоторое время в гетто, провели там семнадцать тяжелейших месяцев. Бежать смогли только в феврале 1943 года, «когда из тридцати тысяч евреев осталась тысяча. Остальных отправили в Германию, в лагеря смерти».
В мороз, прячась, по проселкам они добрались до знакомого дома в Свентоянске. Констанитин Матюкевич снова не бросил опасных гостей, ведь за связь с евреями немцы уничтожали не только семью виновника, но и соседей. Обогрел, помог переправиться обратно в Литву через Неман, а там уже литовская семья помогла выкопать землянку, приносили еду и одежду. Так и скрывались до прихода советских войск.
Своих спасителей Самуил Куклянский не забыл. Искал их долгие годы с сыновьями. Дети Матюкевичей разъехались, дочки вышли замуж, сменили фамилии. Свентоянск сегодня превратился в дачное место, горожане живут там летом, само название исчезло с карты. Через дачника, врача Владимира Скавронского, и его знакомых в Израиле случайно нашли старшую дочь Константина Матюкевича – Елену Константиновну Базан. О спасении еврейской семьи она практически ничего не знала. «Ходили разговоры уже после войны, но отец нам тогда ничего не сказал. Все было очень секретно», – рассказала Елена Базан.
Видимо, история эта была для Константина Матюкевича обычным человеческим делом, и благодарности он не ждал. После войны никаких наград не получил, звания участника войны не добивался. Крестьянствовал до самой смерти. Сначала вел большое личное хозяйство, затем работал в колхозе. Практически не болел, а умер очень быстро, так и не поняв, что за симптомами простуды скрывается инсульт. Похоронен в Гродно на кладбище по улице Антонова.
Красные розы для дочери героя
Родственников международные звонки изрядно удивили. В Гродно в живых осталась лишь Елена Базан. Сегодня ей больше восьмидесяти лет и за плечами своя долгая, непростая жизнь и своя история.
Солидную папку с обращением президента Адамкуса, воспоминаниями Мойши, утопленный в темный бархат Крест за спасение погибающих и три букета крупных роз она привезла домой.
Небольшой домик на два входа на улице Серафимовича, обитый рубероидом, зажат коттеджами. В свой родной дом в Свентоянск она давно не ездит, трудно добираться. Вокруг стоят пустые деревни. В Шабанах, куда в школу ходила, в открытых хатах – остатки утвари и фотографии на стенах. Несколько лет назад мы как-то случайно попали в те места – тишина, пустота, все еще добротные дома стоят да сараи, к которым все ближе подбирается лес.
В Гродно Елена Базан работала на обувной фабрике. Теперь живет на скромную пенсию (до четырехсот тысяч недотягивает), да еще приходится содержать сына (когда мы приехали, он был дома, спал на диване).
Елена Константиновна показала нам оставшиеся фотографии родителей, рассказала о своей жизни. В Свентоянске Матюкевичи вели натуральное хозяйство, держали коня, несколько коров, птицу. Дочери пряли, ткали и вышивали.
«Раньше приданое у невесты на трех подводах везли, все делали сами», – вспоминает Елена Базан. От приданого теперь мало что осталось. В старинном сундуке хранит бабушка тканые простыни, вышитые лично льняные скатерти. Яркие цветы не потускнели, а краски не выцвели.
Время пролетело незаметно. Но когда мы решили еще раз сфотографировать крест… награды в доме не оказалось. Кто-то унес папку. Бросились искать. Оказалось, знакомые захотели выяснить, есть ли в кресте золото, и заодно показать соседям. Сразу же пришел и потенциальный «покупатель». «Пусть я куплю, у меня лучше сохранится…» – тихо сказал журналистам плотный парень. Правда, всей этой суеты Елена Базан не заметила. Крест за спасение погибающих пока вернулся к дочери героя. Мокрый и холодный от неистребимого в этом году снега.
Родственников международные звонки изрядно удивили. В Гродно в живых осталась лишь Елена Базан. Сегодня ей больше восьмидесяти лет и за плечами своя долгая, непростая жизнь и своя история.
Солидную папку с обращением президента Адамкуса, воспоминаниями Мойши, утопленный в темный бархат Крест за спасение погибающих и три букета крупных роз она привезла домой.
Небольшой домик на два входа на улице Серафимовича, обитый рубероидом, зажат коттеджами. В свой родной дом в Свентоянск она давно не ездит, трудно добираться. Вокруг стоят пустые деревни. В Шабанах, куда в школу ходила, в открытых хатах – остатки утвари и фотографии на стенах. Несколько лет назад мы как-то случайно попали в те места – тишина, пустота, все еще добротные дома стоят да сараи, к которым все ближе подбирается лес.
В Гродно Елена Базан работала на обувной фабрике. Теперь живет на скромную пенсию (до четырехсот тысяч недотягивает), да еще приходится содержать сына (когда мы приехали, он был дома, спал на диване).
Елена Константиновна показала нам оставшиеся фотографии родителей, рассказала о своей жизни. В Свентоянске Матюкевичи вели натуральное хозяйство, держали коня, несколько коров, птицу. Дочери пряли, ткали и вышивали.
«Раньше приданое у невесты на трех подводах везли, все делали сами», – вспоминает Елена Базан. От приданого теперь мало что осталось. В старинном сундуке хранит бабушка тканые простыни, вышитые лично льняные скатерти. Яркие цветы не потускнели, а краски не выцвели.
Время пролетело незаметно. Но когда мы решили еще раз сфотографировать крест… награды в доме не оказалось. Кто-то унес папку. Бросились искать. Оказалось, знакомые захотели выяснить, есть ли в кресте золото, и заодно показать соседям. Сразу же пришел и потенциальный «покупатель». «Пусть я куплю, у меня лучше сохранится…» – тихо сказал журналистам плотный парень. Правда, всей этой суеты Елена Базан не заметила. Крест за спасение погибающих пока вернулся к дочери героя. Мокрый и холодный от неистребимого в этом году снега.