Люди и собаки

Собаки меня кусали. Не раз. Но страха или обид на них у меня нет. Потому что каждый раз повод для укуса давал я сам. Тот раз, когда соседкин минипесик в приступе мании величия пытался микрозубками прогрызть мой, взрослого дяди, носок, не считается. Я опасался ногу опустить, чтобы песика не придавить случайно.

Собаки меня кусали. Не раз. Но страха или обид на них у меня нет. Потому что каждый раз повод для укуса давал я сам. Тот раз, когда соседкин минипесик в приступе мании величия пытался микрозубками прогрызть мой, взрослого дяди, носок, не считается. Я опасался ногу опустить, чтобы песика не придавить случайно.

А вот серьезно меня кусали дважды. Первый раз меня, шестилетнего, укусил за ногу большой сельский пес. Он был на цепи. Это сейчас взрослым умом понимаешь, что на цепи мы все злые. Тем более по отношению к тем, кто внаглую пытается прошмыгнуть по охраняемой территории. Пусть даже и за собственным мячом.

Второй раз собака укусила меня взрослого. Говорят же, что жизненный опыт добавляет нам мудрости, но не убавляет нашей глупости. В тот момент я ехал от Румлевского моста к ГАИ на велосипеде и, когда услышал сзади лай, решил, что смогу уйти от собак, добавив скорости. Ага. Наивный велосипедист.

Их было три. Два достаточно крупных двортерьера и той же породы их подружка размером чуть меньше. Они выскочили из-под въездных ворот большого склада, что возле стоянки для техосмотров, и азартно за мной погнались. Руководила охотой подружка. Я уж думал, что оторвался. Но они грамотно взяли меня в кольцо,  двое справа отвлекли внимание, и в это время главная их, вот где бандитка, хвать меня за левую ногу повыше кроссовка.

Помню, затормозил резко, остановился. Они отскочили подальше и смотрят, наклонив голову. Типа, ну что, фраер, посоревнуемся еще? Причем и не задыхались совсем. А мне, помню, иды шать тяжело, и больно, и обидно, и злость разбирает. А тут еще прохожие навстречу. Идут себе спокойно, собакам совсем неинтересны. И взгляды в сторону отводят. Причем несочувственные взгляды, а скорее болельщицкие. (Наверняка, за собак болели, не за меня.) Но больше всего злости было, конечно, на себя за собственную глупость.

В карточке в травмпункте мне записали — спровоцированный укус. Я говорю, что никого не провоцировал. А врач устало мне так поясняет, что для собак велосипедисты и почтальоны — провокация по умолчанию. И отправляет к медсестре на укол против бешенства. Правда, перед этим он еще спросил, как выглядели собаки. Нормально, — говорю, — выглядели, накормленные и вполне себе веселые дворняги. Они там склад охраняют наверно. Тогда, — говорит врач, — искать их с милицией не будем, но уколы в организм назначим.

Уколы были приняты в полной мере. Урок выучен. С тех пор от собак никогда не пытаюсь уйти на скорости. Хотя они регулярно это мне предлагают. Особенно по утрам и вечерам. Днем собаке хоть по хвосту езжай, никак не отреагирует. А вот утром, когда на работу еду, или вечером, часов с шести до девяти — обязательно. То ли шуршание шин, то ли мелькание спиц, но что-то в велосипедном движении собаку мгновенно возбуждает.

Правда, хочу отметить, что ни разу не было, чтобы собаки начали погоню без предупреждения. Всегда с лаем и с красными от адреналина глазами.

Просто теперь я не разрешаю собакам на меня охотиться. Останавливаюсь, спускаюсь с седла и жду, пока им не станет скучно, а затем спокойно убираюсь с их территории.

У меня собаки нет. У моих друзей собаки были, у некоторых есть и сейчас. У меня ее нет потому, что ей пришлось бы целый день сидеть одной взаперти в пустой квартире. А собака — животное стайное. Ей без стаи ужасно тоскливо. Она сидит одна, без хозяев, у двери и воет. Целый день.

Собака есть собака. В отличие от человека, чувств своих не скрывает.

Однажды я ехал в поезде из Варшавы в Краков. В вагоне с креплением для велосипедов и лыж. Так как ни тех, ни других не было, то в этом пространстве расположилась девочка лет пятнадцати с молодым боксером месяцев восьми-девяти. Это был уже был крупный, но еще по-детски любопытный, хотя и воспитанный пес. Возможно, поездом он ехал впервые. Потому, что ко всему прислушивался и принюхивался с опаской, а, когда поезд тронулся, то прижался к хозяйке и старался показать, что ему не страшно.

Поезд был музейный, из старых вагонов, восстановленных и адаптированных под скоростные возможности модернизированных путей. Ехал быстро, мягко, но из-за старой аэродинамики — с повышенным уровнем шума. Когда на табло указателя скорости зажглись цифры 150, то не только собаке, но и людям стало как-то совсем неуютно в креслах. Боксер, положив голову девочке на колени, делал вид, что читает книгу в хозяйкиных руках. Как только отрывался от нее, сразу начинал дрожать и пускать слюни, не смотря на ее заботливое поглаживание и почесывание.

Перед Краковом скорость снизилась, пес успокоился, и девочка решила, что надо сходить в туалет. Она прикрепила поводок к поручню кресла и рассказала питомцу, куда пойдет и как быстро вернется. Пес вроде бы понял и спокойно смотрел, как хозяйка пошла по проходу. Но увидев ее за стеклом тамбурной двери, пес напрягся. А когда за ней захлопнулась вторая дверь, он издал такой всхлип, что все пассажиры вагона сквозь шум поезда повернулись в его сторону. Такая в этом всхлипе была безмерно тоскливая тревога потерять самое любимое. Жуть просто, как жалостливо он всхлипнул. А затем этот, с клыками, размером с мой большой палец, пес громко и слезно заскулил, ребра его стали ходить ходуном, и стало видно, как стучит собачье сердце. Оно просто выскакивало из груди. Женщина с соседнего ряда кресел стала его успокаивать, говорить, что девочка сейчас вернется. Но кто ее мог услышать? Сердце собаки билось, казалось, громче стука колес.

Хозяйка вернулась минуты через две. Никакой укоризны. Никакого знака, типа, как ты могла меня одного оставить. Хозяйка была встречена всплеском безграничной любви и нежной радостью каждой клеточки тела, преданного от носа до кончика обрубленного хвоста. А затем опять морду на колени и застыл до самого Кракова.

Жалко, что хозяева редко видят, как тоскуют оставленные ими собаки. Когда они возвращаются, то встречают только великую радость, и чаще всего некому им рассказать, что творилось с питомцем в их отсутствие.

В июне ехал на работу через бывший жд переезд, что сейчас доступен только пешеходам под путепроводом по ул. Магистральной. Видел сидящую в ожидании хозяина собаку, привязанную за поводок к ограждающему пути забору. Вечером, возвращался другим путем. Было жарко, и подумалось, как неприятно сидеть на солнце без воды. И сразу же сработал какой-то внутренний “стоп”. В памяти всплыла утренняя картинка. Как-то подозрительно далековато от перехода была привязана собака. Свернул посмотреть, что там. Издалека увидел, что собака была на том же месте. Целый день. Только уже не сидела, а лежала. При ней стояла плошка с водой. Рядом была девушка с собакой на поводке и куда-то звонила. Когда я подъехал, девочка уже отвязывала поводок от забора. Поэтому я не останавливался. За спиной услышал, как обе собаки незлобно сцепились и девушка стала наводить порядок…

И последнее. На днях переходил перекресток возле Церкви Всех Белорусских Святых. За ней расположен лужок, где гуляют с собаками. На красный свет рядом со мной остановились парень с девушкой. Оба с собаками на поводке. Беседовали о чем-то своем. Собаки воспитанно сидели у ног. У девушки собака была с попонкой с какими-то буквами. Загорелся зеленый, они пошли на выгул, а я в другую сторону. И тут сообразил, что это не попонка была, а просто кусок однотонной ткани с надписью, сделанной шариковой ручкой: “ИЩУ ДОМ”. Именно так, все слова с большой буквы.