Автограф Адама-грешника
Хорошее слово «нет». Его силу и ответственность узнала не так давно.
Говорят «да» — делают «нет»
Хорошее слово «нет». Его силу и ответственность узнала не так давно.
Кстати, научили меня говорить твердое «нет» люди не из моего поколения, а более молодые.
Слово «да» что-то обещает, соблазняет — соглашаешься помочь в каком-то деле, часто тебе непосильном, и попадаешь в ловушку. Начинается мука, в душе маета, тревога, неуютность, задаешься вопросом «зачем только ввязался?». Теперь чужая проблема — твоя, преследует, отодвигая собственные горящие планы.
Совсем другое дело, когда говоришь «нет». Не потому, что зачерствел душой, стал равнодушным. Принимая на себя чужую проблему, лишаешь человека возможности сконцентрироваться, собрать волю в кулак, все обдумать и действовать самому. Когда-то же придется брать тяжелую ношу на свои плечи, и этому надо учиться.
В этой жестокой науке есть своя мудрость, свое рациональное зерно. Слово «нет» освобождает тебя от предстоящей ответственности, лишает другого маневра, до времени расслабляет.
Твое преждевременное «да» мягкотело, беспочвенно, скоропалительно и виртуально. Научись говорить «нет». По сути своей оно жесткое, бескомпромиссное, но реальное.
«Да» таит в себе опасность для двух сторон и вызывает будущие противоречия.
«Нет» не так обоюдоостро и не влечет за собой разрушительных последствий.
***
Встречается еще и другая, внешне схожая ситуация, но по внутреннему устройству существенно отличающаяся от описанной выше. Там есть выбор между «да» и «нет».
Люди из легкословного рода не «грузятся», вообще не переживают за свои выданные и девальвированные «да», ничем не обеспеченные и обесцененные. Только ты об этом ничего не знаешь. Они тут же забывают и тебя, и тему недавнего разговора, и обещанные дивиденды. Какой-то заразительный вирус забывчивости и необязательности охватил многих людей с определенным социальным статусом. Ими могут быть уважаемые преподаватели вузов, журналисты, госслужащие, новоиспеченные идеологи. Не сможешь выполнить обещание, так позвони, предупреди, найди замену, но держи собственную марку.
***
Сколько раз была обманута и наказана за свою приверженность «старым» формам вежливости. Дал слово — умри, но выполняй. Или держи дистанцию словом «нет».
«Старая» форма вежливости еще совсем себя не изжила, но все больше напоминает одностороннее движение. Это как переносное значение понятия «старые деньги», т. е. все, что получено по наследству. У наших легкословных обещателей за душой — ни гроша. О каком наследстве можно говорить?
***
…Обычной почтой, не электронной, пришел на домашний адрес конверт. В нем — открытка с фотографией «Кальчуга. XVI ст. Метал. Рэч Паспалітая», надписи на четырех языках: белорусском, польском, чешском, русском. Почему на этот раз кольчуга?
Открытка подписана знакомым старомодным почерком. Витиеватые верхние элементы букв переходят в такие же закругленные сложные нижние загогулины. Неужели последним своим новогодним поздравлением побеспокоила профессора Адама Мальдиса? Знаю, он ведет огромную переписку, мои письма попадают в его домашний архив, им присвоена нумерация, заведена папка, как меня когда-то вежливо уведомил профессор.
Адам Иосифович Мальдис — известный белорусский ученый, его знают не только у нас в Беларуси, но и далеко за ее пределами. Человек уже далеко не молодой, часто болеет, но держится и даже позволяет себе шутить.
Стараюсь не надоедать своими письмами, но позволяю хотя бы раз в году поздравить его — с Новым годом и Рождеством. А он, несмотря на свои хвори и отчаянную занятость (Адам Мальдис — своеобразный бренд нашей культуры, образец силы человеческого духа и творческой одержимости; да, без исступления в любом деле трудно чего-то добиться), демонстрирует прекрасную творческую форму, вежливость, участливость и приверженность добрым традициям. Несмотря ни на что, отвечает своим адресатам.
***
Еще лет пять назад написать письмо А. И. Мальдису было для меня целой процедурой, обставленной правилами: выбиралась шелковистая цветная бумага, останавливалась на светло-коричневой или благородно-серой, сверху листа распечатывала шапку — узнаваемую графику гродненского городского архитектурного рельефа, с крышами домов, верхушками храмов и башенок. Выбрав соответствующую месту и времени бумагу, принималась писать письмо. На это уходило время, но оно для меня было приподнято-приятным. Получая разноцветные приветы, Адам Иосифович искренне радовался оформлению гродненских писем — они отличались от привычных белых листков другой его корреспонденции.
Последнее письмо написала на веселом ярко-зеленом листке, по настроению приближенному к новогоднему, колядному. Представила, как старенький седой профессор в очках с толстыми линзами заинтересовался моим письмом. Не из вежливости же в его преклонные годы заниматься пустой ерундой: тратиться на марки, конверты, бумагу. Но и это — полдела. Главное для него — золотое время, которое катастрофически ужимается, сокращается, течет, как мелкая струйка в песочных часах. Профессор безмерно дорожит рабочими часами, минутами, экономит на сне, упорно трудится за столом, заваленным рукописями, книгами, справочниками, присланными со всего света.
А ведь написал ответ. Все прошлые открытки, полученные от А. И. Мальдиса, по оформлению не похожи друг на друга и полны особого смысла.
Может, перед тем как мне отправить послание, он задумался, какую же подобрать для меня открытку, поискал в своих запасниках, старательно подписал конверт, заклеил и даже, может быть, сам отправился к ближайшей почте. Нет, вряд ли — зима, холодно, скользкие дорожки, старенькому профессору филологии уже тяжело ходить январским днем, скорее всего, кому-то дал поручение…
Мінск 15.01.2016
Няхай гэтая кальчуга з Гродзеншчыны абараняе гаспадарыню Ірыну Шатыронак ад нападаў рознай нячыстай сілы, якая актывізавалася ў наш бюракратычны час.
Калі ласка, ідзіце далей, перадаючы эстафету пакаленняў у надзейныя рукі. Бачыце: ледзь пішу, але адказваю, перадаючы эстафету пакаленняў у надзейныя рукі. З Богам! Адам-грэшнік!
***
Все труднее профессору писать, но рука еще крепко держит перо.
Письма Адама Иосифовича Мальдиса являют собой образцы живого ума и легкого, отзывчивого юмора, с ним у профессора как раз все в порядке. Он много шутит на исторические темы, острит, передвигается во времени и пространстве, признаётся, что давно задержался в веке XIX, при этом прозорливо всматривается, вслушивается в наш день и, что не менее удивительно, слышит его многоголосие, дает дельные советы, не по-академически естественен, по-человечески озабочен, открыт миру и радостен.
Такое сочетание характеристик сегодня редко встретишь среди молодых людей, не говоря уже о людях пожилых, часто надломленных болезнями и тяжелыми обстоятельствами жизни. В них нет смирения, душевного покоя, созерцательности, они жалуются на одиночество, замкнутость постылых дней, предъявляя миру свои запоздалые обиды и претензии.
***
Библейский персонаж Адам — первый грешник, вот и Адам Мальдис позволяет себе остроумничать. Восклицательные знаки в конце предложений «З Богам! Адам-грэшнік!» лишь усиливают впечатление. В конце письма так противоречиво соседствуют два знаковых символа, таких привычных для профессора литературы. Сочетаемое несочетаемых понятий! — воскликну и я вслед за Адамом Мальдисом, да и поставлю восклицательный знак.
Для меня открытки с автографом А. И. Мальдиса — предмет не только филологического разбора, раздумий о бытии или незаурядная литературная история, но и не праздный интерес к людям старой школы вежливости — увы, уже уходящей натуры. Они передают нам свою живую эстафету, их руки полны тепла, а сердца — любви и добра. Соприкосновение с ними опосредованно — как крепкое рукопожатие. Продолжаются давние литературные традиции: «…перадаючы эстафету пакаленняў у надзейныя рукі…» Их корни уходят не только в век минувший, но и дальше, дальше в тьму столетий, их отзвуки не угасают, а наоборот — эхо набирает все больше силы.
…Профессор не умеет сказать «нет». Он почти всегда говорит людям «да».