«Душа на кончике смычка»: французский виолончелист и гродненский пианист сыграют в кирхе Шумана, Брамса и Равеля
Накануне выступления в Гродно французский виолончелист Марк Дробинский и гродненский пианист Алексей Петров рассказали о том, что себе позволяют русские, кто покупает скрипки Страдивари и где нашли инструмент Карло Антонио Тесторе 1748 года.
Накануне выступления в Гродно французский виолончелист Марк Дробинский и гродненский пианист Алексей Петров рассказали о том, что себе позволяют русские, кто покупает скрипки Страдивари и где нашли инструмент Карло Антонио Тесторе 1748 года.
В пятницу, 7 апреля, в лютеранской кирхе им. св. Иоанна в Гродно будут играть Марк Дробинский и Алексей Петров. Проект «Душа на кончике смычка» включает произведения Роберта Шумана, Иоганнеса Брамса, Мануэльи де Фалья, Астора Пьяццоллы и Мориса Равеля.
Вы говорите, что чувствуете друг друга с полуслова и полуоборота, могли бы говорить на любом языке или вообще не говорить. Что первое вы бы сыграли без слов, когда встретились?
Марк Дробинский:Я бы сыграл септаккорд.
Алексей Петров:А я ноту ля.
Два года назад вы уже играли в кирхе романтическую музыку, и вот опять Шуман…
Марк Дробинский: Я очень люблю всякого рода переложения, вся прошлая программа состояла из переложений. Первое сочинение было написано Шуманом специально для альта, соната Сезара Франка написана для скрипки. Когда Франк сочинял эту музыку, первоначально задумывал ее для альта, друг посоветовал ему не морочиться с альтом и писать для скрипки, а потом ещё и сделать вариант для виолончели. Мало кто об этом знал во Франции. Помню, я играл сонату Франка в весьма аристократическом салоне, и какой-то музыковед устроил самый настоящий интернациональный скандал: что это русские себе позволяют. Я тогда ещё ни слова не говорил по-французски, иначе показал бы ему кузькину мать.
Алексей Петров: Программа для 7 апреля «Душа на кончике смычка» очень энергичная, музыка требует большой эмоциональной отдачи от исполнителей. В фантастических пьесах Шумана раскрываются образы романтической эпохи. Эти пьесы — переложения для виолончели, в оригинале написаны для кларнета. Сочинение Равеля «Лодка посреди океана» будет исполняться на фортепиано соло. Интересно произведение Пьяццоллы — это оригинальное сочинение для виолончели и фортепиано, посвященное Мстиславу Ростроповичу, учителю Марка Дробинского.
Кто приходит на камерные концерты во Франции?
Марк Дробинский: В среднем это люди, которые вышли на пенсию, у них есть свободное время и свободные денежки. Это очень хороший слушатель, благодарный, они не говорят по мобильникам. В основном дамы. Молодёжи — минимальный процент. У вас как раз наоборот, в основном вижу молодёжь, и меня это страшно радует. Недавно был на концерте, слушал оперу, которую мало кто знает — «Король Артур» Эрнеста Шоссона, огромный зал оперы в Пасси, и там в основном старики моего возраста.
Может быть, дорогой билет?
— Билет стоил 30 евро, но я хитрый, пришёл в последний момент и заплатил 12.
Сложно ли сегодня организовать себе гастрольную деятельность?
Алексей Петров: Главное — хорошо себя показать, и тогда моё дело — просто приехать куда скажут и играть что скажут. Я сейчас достаточно много играю, но в основном в Германии, а во Франции последний концерт был в Версале.
Марк Дробинский: Молодёжи во Франции очень помогает государство. Сейчас там очень хороший уровень, ведь это страна виолончелистов, поэтому большая конкуренция. Скрипачи, которые умеют чисто играть гаммы в две октавы, уже дают мастер-классы, гастролируют, а виолончелисты, которые играют Дворжака, Шостаковича, вынуждены преподавать в маленьких школах в районах, причём бегать из одной в другую, чтобы набрать учеников.
Часто ли музыкой серьёзно занимаются непрофессионалы?
Марк Дробинский: Во Франции принято, что юристы и врачи начинают заниматься на любом инструменте. Приглашают серьёзных педагогов. У меня был концерт, где второй скрипач и второй виолончелист были врачами, в другой раз первым скрипачом был кюре-капуцин, а альтист бы протестант пастор. Раз такое дело я надел на себя кипу, так и играли квинтетом. Кюре играл в сутане, это необычный кюре, он вместо мессы играет на скрипке для своих прихожан. Вполне профессионально — я такое удовольствие получил!
У меня в ученицах была бабушка 90 лет, которая говорила: я не могу умереть, пока не научусь играть интернационал. И научилась.
Один раз я поехал в круиз из Тель-Авива, на этом пароходе были оркестр и много бизнесменов, и штук 6–8 Страдивари и Гварнери, каждый получал на своём инструменте мастер-класс. Про себя я шутил: представляете, если судно пойдёт ко дну, сколько инструментов погибнет! К слову, последняя скрипка была продана примерно за 10 млн. долларов.
Алексей Петров: Сейчас из музыкантов мало кто может себе позволить купить подобный инструмент, зато их покупают банки и выдают на концерт. Кроме того, это отличное вложение, инструменты бешено растут в цене.
А ваша виолончель ведь тоже имеет историю?
Марк Дробинский:Играл на одном концерте в кибуце на Голанских высотах. Организатор сказал, что у него есть один инструмент — он не знает, что это такое, может понравиться. Вытаскивает этот инструмент — в старомодном мощном футляре, поднять невозможно. Открыл — а из виолончели выпорхнули пауки, корпус был покрыт мхом зеленого цвета. Я показал его мастерам в Израиле, они посоветовали не тратить время. В Париже выяснилось, что это работа Тесторе 1748 года, миланская школа, создан по всем столярным канонам. Акцент был сделан не на красоту, но на звучание. Реставрировали его 15 лет, была какая-то проблема связанная с волчками (дефект звука), я давал его ученикам направо и налево, они что-то подкручивали. Потом инструмент попал к классному мастеру, он приклеил какую-то штучку, и она убила 90 процентов волчков. Инструмент открылся, зазвучал, и вот я на нём играю.
Справка «ВГ»
Марк Дробинский — за неистовую манеру исполнения, эмоциональность и темперамент критика называет музыканта «Демоном виолончели». Дробинский родился в Баку, долгое время жил и работал в Москве. В 1974 году эмигрировал во Францию. В настоящее время живёт в Париже.
Алексей Петров — родился в Гродно, окончил Белорусскую государственную академию музыки (БГАМ), был удостоен степени Магистра искусств, совершенствовал свое исполнительское мастерство в Высшей школе музыки «Ханнс Айслер» в Берлине.
