Чета Вилимовичей: в театре друг друга не ревнуем

Многим кажется, что любовь в кино показывают как-то утрированно. Она представляется зрителям чистой и не обременённой другими заботами. Никто из нас не думает, а что же будет дальше, за пределами одной серии?

Чета Вилимовичей — это не только самые молодые актёры труппы Гродненского драматического театра,  которые уже который год претворяют в обыденную семейную жизнь любовную лирику. Вместе работают в театре, вместе растят детей, вместе ездят в Академию искусств на сессии. Как сделать так, чтобы любовь была «как в кино» или, точнее, «как в театре», рассказывают корреспонденту «Вечернего Гродно» Татьяна и Николай Вилимовичи, красивая и счастливая пара, обладатели уже двух детишек, младшей из которых всего 3 месяца.

— Как вы пришли в театр?

Татьяна:

— Мне со школы стихи нравилось рассказывать. Учитель русского говорил, вы такие все талантливые, вырастете и будете артистами. Училась я в гродненском колледже искусств и по распределению попала в гродненский драматический театр. Хотела после 9-го класса пойти, но не сложилось — как раз Геннадий Мушперт набрал курс. Поэтому ждала три года. Без дела не сидела, поступала в академию, поступала в Москву. В итоге попала на курс к Светлане Морецкой. Тогда не понимала ещё, что профессию нельзя назвать нормальной. Казалось, что это так красиво — выходишь на сцену, тебе хлопают.

Николай:

— Родился в Полоцке, потом переехали под Новогрудок — в деревню Кошелево…

Татьяна:

—  Да, да. Он был таким деревенским на первом курсе. «Гэкал» так забавно.

Николай:

— А что, я и сейчас могу… Если надо… После 11-го класса поступал в военную академию. Немного не хватило, не добрал баллов по физике. Дедушка у меня военный, намекал, чтобы внук пошёл по его стопам. Сначала хотел в колледж, на режиссуру народных обрядов и праздников. Знакомая, которая здесь училась, звонит: «Коля, Коля,  быстрее беги сюда, тут Морецкая набирает курс». «Так я туда и собираюсь», — отвечаю. — «Ой, ты не понял — на актёров набирают».

— Когда романтика закончилась и стало понятно, что профессия не такая уж и шоколадная?

Татьяна:

— Ну, когда зарплату начали получать (улыбается)

Николай:

— Подожди, ну, так сразу… Сначала мы верили, что это у нас начало, что мы без опыта, а уж потом… мы как начнём получать. Прошёл год, второй, третий, пятый, и всё стало понятно — какая там «богема»! Как говорит наш мастер курса из академии Вячеслав Павлють: «Это работа. Настоящая, тяжёлая работа».

— Когда возникла первая симпатия друг к другу?

Татьяна:

— У него была девушка, но он всё равно ко мне приставал. Ну, не то что приставал, всё время заигрывал и флиртовал. Придирался к одежде. Причём не ко всем — только ко мне.

Николай:

— Ага, у меня была девушка. Но одна! А у нее была куча парней, которые за ней всё вились и вились… Она-то мне нравилась, но она как-то занята вообще-то была!

Татьяна:

— Да, помню, как он злился. У него девушка, а мы с одногруппником кокетничаем. А Коля ходит и пыхтит. А я не понимаю: «Серёжа, чего он злится?».

Николай:

— Потом всё было как-то естественно. Там симпатия убывала, а тут всё росла.

Татьяна:

— Он позвонил мне и объяснил: так мол и так, я свободен, имею полное право к тебе неровно дышать… Сначала у нас вообще отношения были какие-то странные. Мы то сходились, то расходились. Я ему говорила: я от тебя ничего не требую, если хочешь, будь с ней, хочешь — будь со мной. И всё это продолжалось ещё тогда, когда в театр пришли.

Николай:

— А настоящие отношения начались, когда она меня погулять позвала.

Татьяна:

— Я, наверное, сдалась. Надоели эти неопределённости. Я пришла к нему, позвонила и предложила выглянуть в окно. А там я стою. Вот такая я романтичная. Помню, мы уже жили вместе, и он на подработку ходил, а я каждый день ему с едой сердечки клала, ну, слова разные приятные и пожелания.

Николай:

— Почему это только ты романтик? У меня, между прочим, все эти сердечки хранятся.

— У вас были какие-то необычные свидания?

Николай:

— Когда-то ночевали в театре. Ничего такого не было! Просто много говорили и засиделись. Тогда ещё ремонт в театре шёл.

Татьяна:

— Мы сидели в зале и заболтались. Потом захотели в туалет и надо было идти через оркестровую яму. Очень боялись, что вахтёр нас застукает.

Николай:

— Пол скрипучий. А еще и яму оркестровую надо было пройти как-то.

Татьяна:

— Мы просто засиделись и подумали, что если мы ночью будем из театра выходить, всякое могут надумать. Поэтому решили, что останемся на утреннюю репетицию.

Николай:

— Всю ночь в театре какие-то звуки были, шорохи разные. Вахтёру хорошо, он спит, а тут какие-то барабашки шалят.

Кадры спектакля «Танцевальный номер вдвоем»

— А как вы сошлись? Кто был инициатором?

Татьяна:

— Я, наверное. Мне просто не нравилось жить у Коли в общежитии, где общая ванна.

Николай:

— Да, её как-то и не пустили даже. Какая-то злая вахтёрша была.

Татьяна:

— Я вообще брезгливая. Не люблю, когда всякие там козявки ползают в ванне. Поэтому я старалась поменьше там бывать. А времени проводить вместе хотелось больше. Так вот и съехались… Коля один раз остался, другой раз — «а, может, Коля к нам и переедет»?

— Можете рассказать, как Николай делал предложение?

Николай:

— Это был 2011 год. Я тогда в автошколу ходил. Зима была. Надо было рано утром вставать и добираться на другой конец города. Я всё придумал. Купил свечи, кольцо, коробочку, свечи зажёг.

Татьяна:

— Шампанское было. С утра…

Николай:

— На коленях стоя разбудил её.

Татьяна:

— Специально, чтобы я, наверное, ничего не поняла…

В спектакле «Рождение»

— А ты боялся, что она может отказать?

Николай:

— Надеялся, что будет всё нормально.

Татьяна:

— А я никогда замуж не хотела. Хотя, если честно, то подсознательно уже ждала нечто такое. Тем более уже два года вместе были.

Николай:

— Да, она всегда это говорила. Боится перемен. А выйти замуж — это же такие перемены.

Татьяна:

— Да, была на девятом месяце беременности и заявила как-то: «Коля, я не хочу рожать».

— Помните свой первый спектакль?

Татьяна:

—  «Блэз»… Если сейчас смотреть, то я совсем по-другому сыграла бы. Тогда это было событие: ой, роль дали! Всё, что говорит режиссёр, надо точь-в-точь делать. Самому можно не думать.

Кадр из спектакля «Блэз»

Николай:

— Это был и мой спектакль. Наши первые роли. Я Блэзом был… Конечно, я тоже понимаю, что это было не гениально. Вообще, я чаще после спектакля остаюсь недовольным – всегда кажется, что где-то мог бы сыграть лучше.  

В спектакле «Блэз»

— Ради театра могли бы разделиться?

Николай:

— Нет, если бы один, ни за что не уехал бы.

Татьяна:

— Конечно, сейчас, когда появилась квартира, второй ребенок, то такая возможность всё сложнее представляется.

Николай:

— Я бы, наверное, смог бы всё-таки уехать. Естественно, со всей семьей.

Татьяна:

— Знакомые зовут в Минск, брат зовёт в Англию. Но уже сложнее становится это сделать.

Николай:

— Ну, мы не садились вообще-то и не задавались этим вопросом конкретно.

Татьяна:

— Почему это? Я садилась. Узнавала, какие там есть театры, какие университеты, сколько стоит обучение. Когда узнала, что 20 тысяч фунтов в год — сразу расхотелось почему-то. На самом деле нам и здесь хорошо. Главное — приложить фантазию и придумать, где ещё подработать.

— Какие у вас приоритеты в жизни?

Татьяна:

— Семья, конечно.

Николай:

— Все равно на первом месте семья. Поэтому и сошлись. Если бы для нее была бы главным семья, а для меня карьера, то вряд ли у нас что-то получилось. Просто в этих важных вопросах мы едины. Всегда с репетиций спешишь домой, нигде не засиживаешься. Скорее после спектакля снимаешь грим, потому что знаешь — дома жена, дети.

— Каким вам бы хотелось видеть Гродненский драматический театр?

Татьяна:

— Ну, если честно, то у нас на самом деле всё очень неплохо. Это что касается труппы. Её знают по всей Беларуси. Наш мастер в Академии говорил, что в Могилёв или Гомель подумал бы, ехать или нет, а вот в Гродно с удовольствием приехал бы поставить спектакль. Потому что знает, что труппа сильная и может любой материал поднять.

Николай:

— Гастролирующим хотелось бы видеть театр, в первую очередь.

Татьяна:

— Который бы смотрели зрители. К которому приезжали бы другие театры. Чтобы нас знали не только в Беларуси.

Николай:

— Хотелось бы, чтобы у него всё было в порядке. Чтобы зрители ходили. Когда говорят, что должна быть четвёртая стена, где нет зрителей — это всё ерунда. Если выходишь, а там 15 человек, то сразу нет никакого настроения. А когда зал заполнен, то это совсем другой настрой. Оттуда идёт много энергии.

Кадр из спектакля «Как пришить старушку»

— У вас есть любимые роли?

Николай:

— Не могу сказать, что есть какие-то конкретные и самые любимые. У меня много близких ролей. Каждая близка по-своему. Артур из «Танго». Тот же Блэз. Роль из «Гарольд и Мот». В них было легко и свободно существовать. Есть роли, с которыми ты совпадаешь и с ними живёшь.

Татьяна:

— А мне нравится «Принцесса без горошины». Там я играла принцессу, которая влюбилась в принца — Колю. Она мне больше всего нравится. Может, потому, что там можно хулиганить. Обычно дают роли, где ты играешь красавицу, даму. Хочется характерных ролей. И старушку, и толстую сыграть.

Николай:

— Никто не хочет рисковать. Все знают — она это сыграет точно. И хорошо. По типажу подходит, и замечательно.

Татьяна:

— На преодоление не дают, а так хочется открыть в себе грань. Чтобы все сказали: «Как, это ты, Таня?!»

Николай:

— Да, так проще режиссёрам. И актёрам с одной стороны проще, но с другой, ты же не растёшь…

В спектакле «Клеменс»

— Ревнуете ли, когда другой в какой-нибудь романтической сцене задействован?

Татьяна:

— В театре не ревную. А вот когда ему пишут поклонницы — тогда да. А когда он ещё мне это не говорит, а я случайно это нахожу в интернете… Смотрю, а там дамы какие-то ему пишут. И такие большие письма.

Николай:

— Да нет у меня поклонниц. Ну, это естественно, когда девушки пишут. Не будут же ей молодые люди писать — это как-то не принято, наверное.

Татьяна:

— Даже сцены не устраивала… Если говорить про спектакли, то возникают другие немного чувства. У него была сцена любовная, а я смотрела и думала, что могла бы и лучше с ним сыграть, чем его партнёрша.

Николай:

— Естественно, с женой любовные сцены играть лучше. Подсознательно ведь с другими всё равно себя сдерживаешь. Был случай, нам сказали, чтобы мы на заднем плане целовались. Мы целуемся, а Светлана Васильевна нам и говорит: «Всё, больше не надо, а то все на вас смотрят».

— Кто главный в семье?

Татьяна:

— Конечно, я. Я координирующий центр. Я направляю. А Коля за всё отвечает. Всё, начинаем ремонт. Как хочешь, так и делай. Поэтому я глава.

Николай: 

— У нее всё-таки с фантазией получше будет.

Татьяна:

— Да, я же лучше знаю, в какой садик ребёнку идти. Что купить. Что подарить.

Николай:

— А вот я неприхотлив. Таня говорила про козявки, а мне что, я и с козявкой могу жить. Для нее всё должно быть идеально, а мне-то всё равно. По тону сошлось — и уже хорошо. Поэтому если она хочет иначе — делаем, как она хочет. Мне непринципиально.

— По традиции каждый актёр вспоминает забавные случаи из театральной жизни.

Николай:

— В «Танго» мой персонаж умирает и падает в коляску. Так случилось, что меня кинули в коляску, а я очень неудобно в неё попал. А лежать там надо было ещё долго. Борта впиваются в ногу всё сильнее и сильнее. И вдруг я понимаю, что ногу начинает сводить, и она начинает непроизвольно дёргаться. Уже умер, идёт сцена, а у меня нога дёргается, а я ничего не могу сделать, только слышу, что люди начинают смеяться.

— Как собираетесь праздновать 14 февраля?

Николай:

— Мне кажется, мы закажем пиццу и возьмем шампанское!

Татьяна:

— А мне нельзя!

Николай:

— Ну, чуть-чуть. Поставим фильм. У нас традиция такая: укладываем детей спать и садимся вместе что-то посмотреть. А сейчас, после новогодних работ, после сессий накопилось много сериальчиков и фильмов. Так что надо посидеть, отдохнуть. Это будет для нас самый подходящий вечер.