Покрутил — и сел в тюрьму: за что арестовали гродненского танцора
О том, как за пение революционных песен когда-то попадали за решетку, всем известно еще со школьной скамьи, но за что посадили светского щеголя после танцев?.. Об этом речь пойдет впервые.
Гродненцы всегда любили потанцевать: на свадьбах, вечеринках, пирушках, балах, маскарадах и именинах. Стоило зазвучать веселой музыке, как ноги сами пускались в пляс. Танцевали как народные танцы, так и те, что приносила мода из Европы: полонезы, мазурки, польки, гавоты и контрдансы…
Во второй половине ХVIII века из Австрии и Германии в Гродно докатилась волна вальсов — в первую очередь вальс-мазурка. Церковь, высший свет, власти предержащие поначалу в штыки восприняли этот танец. Находилось немало и обывателей-рутинёров, которые считали безнравственным и постыдным образующуюся в танце тесную близость мужчин и женщин, их чувственное соединение рук. Даже Екатерина Вторая была против вальса, хотя и мнила себя просвещенной правительницей. Только после ее смерти в 1798 году этот танец разрешил император Павел, который все делал наперекор матери.
В начале ХIХ века первые частные танцзалы открылись в Гродно. Появилось много желающих обучаться модному вальсу. В 1800 году совладелец типографии Михаил Томашевский создал в нашем городе балетную труппу, артисты которой за умеренную плату обучали желающих освоить новинку. Всё шло как по маслу до тех пор, пока вальс не шагнул за стены школы танцев.
В 1815 году в танцзале господина Завистовского-старшего на Скидельской улице (ныне Карла Маркса, здание не сохранилось после пожара 1885 года) впервые собрались те, кто захотел блеснуть полученными умениями. На вечер прибыли чиновники и помещики средней руки с женами, офицеры из квартировавших в Гродно войск. Поначалу оркестр играл еще популярные в то время гавоты и менуэты, а затем грянул вальс И. Ланнера.
На паркет первыми, желая блеснуть, вышли молодые чиновники, господа Н. и П., ведя за руки приглашенных дам, отважившихся на тур. За собравшейся публикой следил, как водится, специальный представитель власти.
Господин Н. слыл в городе первым танцором, и каждая дама тайно мечтала когда-нибудь очутиться в его объятиях. Он был строен, изящен и учтив. Неиссякаемая жизненная энергия и порыв сквозили во всем его облике. Поначалу обе пары мягко скользили по паркету, но постепенно оркестр стал убыстрять темп. Тогда господин Н., решив перещеголять в вальсе своего сослуживца, начал быстро кружить партнершу, одетую в красивое бальное платье селадонового (бледно-зеленого) цвета. Господин П., заметив это, также прибавил обороты и бешено завертел свою даму — да так, что несчастная стала кричать не своим голосом. Ноги ее подогнулись, тело обмякло, и она упала в обморок. От неожиданности партнер не удержал ее, и она сильно ударилась об пол.
Представитель власти тут же остановил оркестр и прекратил веселье. Пострадавшую немедленно отнесли в соседнюю комнату, дали нюхательной соли и послали за врачом. И дама господина Н. была близка к обмороку. Собравшиеся шумно обсуждали скандал. На следующий день в газете появился комментарий в рубрике «Происшествия».
Этот курьезный случай имел неожиданные последствия: прытких чиновников арестовали и привлекли к суду. Господина Н. обвинили в нарушении общественного порядка и приговорили к уплате штрафа, а его друг очутился в тюрьме за неосторожное обращение с дамой, повлекшее причинение ей морального и физического страданий. Вскоре нашлись ходатаи к губернатору со стороны высокопоставленных лиц, которые встали на защиту П., ведь он закружил партнершу не из злых намерений, а поддавшись очарованию… вальса.
Таким образом, ретивый танцор недолго пробыл в тюрьме и вскоре вернулся к своим служебным обязанностям. Событие еще долго в городе было на слуху, и споры, порожденные им, не утихали.
Несмотря на неприятный эпизод, все больше гродненцев, несмотря на строгости, пускалось вальсировать, всецело отдаваясь стихии ритма и мелодии. Устроители балов стали постепенно приучать публику к вальсу, вводя его па в другие, уже известные танцы. Быстрых вращательных движений и поворотов танцующие старались избегать.
К концу XIX века в моду вошли грациозные вальсы Фредерика Шопена, изящные «кружева» Иоганна Штрауса, трепетные и красивые. В дальнейшем вальс стер различия между сословиями. Его перестали отвергать как постыдный и безнравственный танец. И самое главное: больше никто из-за вальса не попадал за тюремную решетку.