О чем говорят дальнобойщики?
Журналистка «ВГ» побывала на границе в очереди большегрузных машин.
Подъезжая к белоруско-литовской границе со стороны Привалок, приходится нарушать привила дорожного движения — ехать по встречной. Как иначе, ведь одну из двух полос движения оккупировали большегрузы.
В основном в очереди стоят фуры с польскими номерами. Они едут пустые из России. Белорусы наоборот — в Европу с товарами. Одна из последних машин, по словам водителя, уже стояла примерно 10 часов. В середине очереди — более 27 часов.
Коротают время водители по-разному: ищут грибы, смотрят телевизор, некоторые собираются в группы, поговорить. С одной такой мы и решили пообщаться. Это оказались белорусские перевозчики: везут на запад торф, дерево, лен, нитки.
До чего дошел прогресс
— Вот слушаешь радио: «…на литовской границе очереди из-за разницы в цене на топливо», — говорит Леонид. — Это не я выигрываю, это мой шеф выигрывает. Думаете, я стоял бы здесь 27 часов по собственному желанию? Я только проигрываю. Столько времени теряю, да и пока доезжаешь до Европы, «ссобойки» уже нет, вынужден покупать еду там.
Вячеслав:
— Знаете, 95 процентов машин, которые тут стоят, отслеживаются хозяевами через спутник. Шефы всё видят: едешь, стоишь, заправляешься, спишь, работает ли мотор и какой расход топлива, бегает ли водитель вокруг машины с канистрой или нет. По какому маршруту едешь. Шаг вправо, шаг влево расценивается как попытка к бегству.
У перевозчиков свои соображения, как сократить очереди на границе. По мнению собеседников, можно открыть дополнительные переходы для пустого транспорта: «Поляки же пустые домой идут, а стоят в очереди со всеми. В 4 километрах справа параллельно идет дорога, а там есть межгосударственный переход местного значения. Круг получается 5 километров». Еще один вариант: можно усовершенствовать дорогу и сделать отдельный коридор. Тогда очередь будет не 10, а 2 километра. Но она всё равно будет.
— Как-то на польской границе проводили мониторинг, чтобы узнать, из-за кого появляются очереди. Заполняли бланки с указанием времени. Я тогда две границы за час прошел, — вспоминает Николай.
Мужская работа
Работа дальнобойщика — это, скорее, стиль жизни. Машина — дом на колесах. В кабине есть все необходимое: лежак, холодильник с продуктами, маленький телевизор. В дорогу берут продукты и готовят сами. Воду тоже везут: умываются из бутылок или канистр. В машине дальнобойщик проводит большую часть своей жизни. День-два дома с женой — и снова дорога.
— За смену проезжаешь 800 км, выползаешь из кабины размять ноги и спать. Больше ничего не хочется. Только отвлекся за рулем — и все 40 тонн ушли с дороги. Столько случаев было, — говорит Николай.
— Как ваши жены относятся к «гостевому» браку?
— Всё зависит от привычки. У жены всегда есть выбор: либо иметь чуть-чуть больше денег и привыкнуть к отсутствию дома мужа, либо без денег, но муж под крылышком. Часто выбирают «чуть-чуть больше».
Дальнобойщик — чисто мужская работа. У женщин она пользуется популярностью только во Франции. В Беларуси таких женщин пока не встречали. Знают только россиянку Леночку. Восхищаются ею и считают героиней…
Хозяин всегда прав
— Раньше, когда машин было немного, хозяева немного прислушивались, можно было поговорить, что-то объяснить, а сейчас работаешь, чтобы не уволили, — рассуждает Вячеслав. — Водитель автобуса получает три миллиона, а тут за месяц 700–800 евро выходит. На уступки мало кто идет, неугодного проще отодвинуть в сторону. В Европе есть профсоюзы, которые защитят, у нас профсоюзов нет.
— На заводе проще, там люди всегда на месте, а нам как его создать? Мы все время в дороге, общаемся стихийно, вот так стоим в «колейке» и общаемся, — вторит ему Николай.
«А могут же и побить…»
Леонид вспомнил прошлое. Он ходит в рейсы с 80-х годов. Раньше работа дальнобойщика считалась престижной, отбор проходили, как в космонавты. Немногочисленные фирмы, которые работали с «заграницей», были в Минске, Питере и Москве. На пересечение границы давалось от 15 до 30 минут. Очередей не было. На эту работу попадали по знакомству, но нужно было знать язык. Общеевропейским языком считался немецкий, поэтому сдавали зачеты. Перед каждым рейсом проходила «беседа» с сотрудником госбезопасности. Ездили в паре, чтобы следить друг за другом. Был замечен с кем-то, занимающимся пропагандой, — всё, больше не поедешь.
Сегодня работа стала нервная. В прошлом году Вячеслав попал во Францию, когда бастовали. «Там гудят, машины палят, а мне в 20 километрах грузиться. И как туда доехать? В Италии забастовка была. Перекрывали автобаны. Доехал до границы и встал. Стоишь перед выбором — поехать, чтобы спалили машину, или остаться, но разгневать хозяина. Сейчас когда бастуют — тебе очень повезет, если просто остановят и попросят отъехать в сторону. А могут же и побить. Полицейский ничего не сделает: «Чего лезешь? Не видишь, что бастуют?»
Разговаривали примерно час. За все это время «колейка» не продвинулась ни на сантиметр.
Читайте по теме:
Количество рейсов в Вильнюс увеличилось