Летописец по фамилии Ерузалим

Бениамин Ерузалим терпеливый человек. Иначе он никогда бы не выбрал себе редкое занятие — записывать от руки истории жизни людей. Сегодня он, наверное, единственный летописец в буквальном смысле этого слова. И каждый его герой получается «человеком уникальной, удивительной судьбы».
— Историческая память — самая слабая форма памяти, у нее нет генетической основы, … ее надо передавать детям, внукам. Такая наша задача — напомнить, чтобы предостеречь, — пишет один из персонажей очерка Бениамина Ерузалима Иона Зарецкий.
Маленького Иону спасла семья жительницы Гродно Марина Наумюк. Сегодня ей 77 лет, и она рассказала нашему летописцу, как все происходило более полувека назад. Кстати, до сих пор сохранился дом на улице Студенческой, где прятали от нацистов еврейского мальчика. Впоследствии Иона Зарецкий стал известным кинорежиссером в Израиле и до конца жизни помнил гродненских спасителей.
Если сложить рассказы о спасенных детях, узниках концлагерей и незаметных подвигах, обычных во время войны, получился бы целый сериал. Так, в Гродно живет единственный из оставшихся в живых бывший узник гродненского гетто Григорий Хасид. «Он рассказал мне страшные вещи, как все происходило. В том районе, где сейчас проспект Янки Купалы, было озеро. Людей из гетто приводили туда, раздевали, заставляли бить кирпичи пополам и половинками тереть друг другу спины. И, если крови не было, убивали того, кто слабо тер».
Тема холокоста «увела» нашего летописца далеко от Гродно — в Германию, Францию, Америку, Россию, появились новые участники и новые истории.
— Когда пишу, я понимаю, какие люди хорошие, безумие просто, — говорит Бениамин.
Ему рассказывают самое сокровенное. «Потому что я сначала проникаюсь судьбой, — а потом мне начинают доверять, — говорит Бениамин. — Практически все мои собеседники страдают от недостатка общения и внимания, хотя они готовы рассказать ценные вещи. Я думаю, они немножко обижены отсутствием внимания. Бывает и так, что, кроме меня, больше некому выслушать. Многие болеют, иногда неделю жду, когда мне откроют дверь. Может показаться: пишешь, а никому это не нужно. Но, если все закончено, записано, никогда не пропадет».
Исследования судьбы человека привели Бениамина Ерузалима в кабинеты к чиновникам с делом ответственным и общественным.
В городе до сих пор нет памятника жертвам нацизма. Речь идет не только о евреях, но и о всех, кто погиб или мучился в лагерях, плену, о малолетних узниках.
Малоизвестный факт: в Гродно до войны пять лет жил католический священник-францисканец Максимилиан Кольбе. За то, что он принял смерть в Освенциме, назвавшись именем другого человека (многодетного отца), Кольбе был приравнен к лику святых. А 2011 год польский сенат вообще назвал годом Максимилиана Марии Кольбе.
— Пусть бы люди помнили, пусть будет надолго. Погибло столько поляков, русских, евреев. А у нас в городе ничего нет, кроме «досочек»…
Сегодня Бениамин с единомышленниками хотят записаться на прием к председателю Гродненского облисполкома Семену Шапиро, чтобы рассказать об необходимости создания памятника жертвам нацизма, и даже хотят предложить место, где он мог бы быть установлен. «Было бы красиво назвать одну из улиц на набережной Немана именем Кольбе — предположительно там жил некоторое время священник — и там же  поставить памятник жертвам нацизма».
Так рассказы очевидцев и участников давних событий постепенно перетекают в плоскость сегодняшней жизни.
Но не только военные времена описывает Бениамин. Ждут своего часа два детектива, основанные на реальных событиях в Гродно. А началось все с рассказа о полковнике Якове Киселеве, который работал в прокуратуре и раскрыл громкое бытовое убийство. «У меня история его жизни пока в черновике»…

Справка «ВГ»
Бениамин Ерузалим живет в Гродно, по профессии — инженер-механик, последние 20 лет работал в мебельной отрасли, сейчас, на пенсии, пишет исторические очерки. Публикуется в различных изданиях Беларуси и за рубежом.