Как зять тещу вылечил
Этот удивительный случай произошел, как говорят, за польским часом. Недалеко от маентка пани Лампинской, который находился в местечке «Белый дворак» недалеко от Берестовицы, в лесу стоял небольшой хутор.
Так вот, жила на этом хуторе молодая семья: Василек со своей красавицей Аленкой, двое их маленьких детей, Янка и Мариля, и Аленкина мать Сычиха. Так ее прозвали люди. Почему? Точно никто не знал.
Дружно жили Василек с Аленкой. Держали приличное хозяйство. И все было бы хорошо. Дак вот беда, одинаковая для всех зятей, – теща. Совсем замучила Василька тяжелой работой. И Аленке дел хватает: наварить, детей доглядеть – еще совсем маленькие. А чем же занимается в это время Сычиха? Она, как обычно, сильно болеет, лежит в кровати аж до 12 часов дня. Затем встает и ойкаючи ходит по хате:
– Ой, ой! Как болит моя спинка! Как болят мои ножки! Видимо, я скоро умру.
– Что вы, мама, – говорит Аленка. – Мы отвезем вас в Варшаву, там хорошие доктора! Они вас вылечат!
Так достала Василька теща – сил нет никаких. Начал он думать, как ее проучить. Вышел во двор, сел под яблоню, а тут с разгону пчела ужалила Василя в щеку:
– Ну! Теперь мне понятно. Сами пчелы подсказывают.
Взял Василек топор, отправился в лес, срубил молодой дубок. Вытесал из него крепкий столб и понес на свой двор. Недалеко от пчелиных ульев начал копать яму, устанавливать столб. Тут Сычиха вышла из хаты, увидела столб и спрашивает:
– Что это ты делаешь, дорогой зятек? Может, висельницу строишь, чтобы меня повесить?
– Ну что вы такое говорите, мама! Думаю я баньку поставить, чтобы вы могли больную спинку и ножки парить.
Оставалось только дождаться момента, когда теща останется одна дома. И скоро такой момент представился.
В воскресенье рано утром Аленка с детьми отправилась в Берестовицу на ярмарку. Проводив жену до дороги, Василек крепко поцеловал Аленку и пожелал счастливого пути. Потом пошел в сарай, снял с крючка крепкую веревку и затаился возле амбара. Начал ждать, когда старая выйдет на улицу. И вот наконец-то Сычиха, ойкаючи, вышла из хаты, направилась с кошиком к курятнику. Видимо, яиц захотела… Ну, пора! Когда теща поравнялась со столбом, Василек выскочил из своего убежища, схватил Сычиху – а хлопец он был не слабый – и крепко привязал веревкой к столбу. Все произошло так быстро, что та даже не успела понять, в чем дело. А затем Василь подбежал к ульям и начал выпускать пчел. Когда все пчелы были выпущены, хлопец забежал в хату, закрыл дверь на защелку, начал наблюдать из окна за тещей. Что тут началось! Сычиха громко верещала, крутилась. Но веревка крепкая, пеньковая, ничего нельзя сделать. И вот уже, казалось, совсем закусают старую пчелы. Но вдруг Сычиха собрала последние силы, поднатужилась и с диким ревом вырвала столб из земли.
«Ну, зятек, держись!» – разъяренная теща пригнулась, приняла боевую стойку, на мгновение превратившись в стенобитную машину, и с разгону протаранила двери привязанным к спине столбом. От сильного удара дверь вывалилась, из окон кое-где повылетали стекла. Смотрит наш Вася, дело плохо. Открыл окно и бежать напрямик, через лес в дом к матери.
Прошло две недели. Василек отлеживается, на хутор не идет. Вдруг видит: к хате подъезжает фурманка, на возу сидит его любимая Аленка. У Василька защемило сердце.
– Здравствуй, Василек! – с веселой искоркой в красивых глазах говорит она. – Собирайся, поедем домой. С мамой очень плохо.
Молча выехали на лесную дорогу. Не удержались, повалились на солому, давай обниматься, целоваться… Не заметили, как доехали до хутора.
– Иди, любимый, не бойся, мама ждет, – подбадривала Алена Василька.
Василь на мгновение задержался перед хатой. В нос ударил запах свеженины, послышался смех детей. Василь несмело открыл дверь, ступил за порог и… что он видит? Возле печи легко хлопочет Сычиха, живая и здоровая, а детки сидят за столом и уплетают свежие скварки с блинами.
– Ох, Василек дорогой, заходи, садись! – теща никогда не была такой ласковой. – Сейчас будет тебе скварка, да еще и чарка. Хоть досталось мне немало, на тебя, зятек, я не обижаюсь. После этого случая у меня перестали болеть и спина, и ноги. Пчелиный яд оказался лучше всяких лекарей.
P.S. Прошли годы. Отгремела страшная война. Никто давно не живет на этом хуторе. От фундамента хаты остались одни камни, поросшие мхом, да одичавшие яблони от некогда красивого сада. Давно уже Янка с Марилей забрали родителей в Гродно. У них самих уже большие внуки.
Часто я хожу в этот лес по грибы и ягоды и стараюсь никогда не обминать этот хутор. Люблю посидеть на старых камнях. Послушать тихий шелест старых яблонь, вспомнить эту удивительную историю жизни, происходившую много лет назад на этом месте.
Прислал Михаил МАСКАЛЬЧУК