Великие потрясения
Из истории гродненских губернаторовОтносительное спокойствие, обильно сдобренное повседневными заботами, постепенно заканчивалось. Менялась Империя, менялись ее губернаторы, изменился, особенно после последнего пожара, и сам Гродно. Страна стояла на пороге великих потрясений, правда, из губернаторского дворца эти перемены не всем и не всегда одинаково хорошо были видны.
Как началась карьера Столыпина
Чтобы исправить положение на местах, министр внутренних дел В. Плеве взял курс на замещение губернаторских должностей местными землевладельцами. Так начинается карьера одного из самых неоднозначных российских политических деятелей – Петра Аркадьевича Столыпина. С его именем кое-кто из историков до сих пор связывает несбывшиеся планы о Великой России. Некоторые из черновиков будущих реформ, которые должны были изменить ход истории этой страны, начали писаться Столыпиным еще в бытность гродненским губернатором.
Для самого Гродно Петр Аркадьевич на короткое время стал зримым воплощением присутствия нашего города в российской истории, чего до сих пор так не хватало…
Горсть фактов
Биография Столыпина сегодня оказалась растащена, перекочевав на страницы газет и сценарии сериалов. Но когда нет места глубокому анализу, особое значение приобретают второстепенные подробности из жизни.
Будущий губернатор родился в Дрездене, куда ездила к родным его мать. Отец в русско-турецкую войну управлял так называемой Восточной Румелией. Старший брат погиб на дуэли, когда Петру едва исполнилось двадцать. Впоследствии он стрелялся с убийцей и даже женился на Ольге Нейдгарт – бывшей невесте погибшего брата и праправнучке Александра Суворова. Экстерном закончил естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского Императорского университета.
О его личных качествах лучше всего можно судить по его поступкам. «П.Столыпин, – писало в некрологе одно из официальных изданий, – отличался прямодушием, искренностью и самоотверженной преданностью Государю и России. Он был чужд гордости и кичливости благодаря исключительно редким качествам своей уравновешенной натуры. Он всегда относился с уважением к чужим мнениям и внимательно – к своим подчиненным и их нуждам. Враг всяких неясностей, подозрений и гипотез, он чуждался интриганства и интриганов и мелкого политиканства…» Однако это было только частью правды…
Восемь с половиной…
Ровно столько месяцев – с 30 мая 1902 по 15 февраля 1903 года, Столыпин исполнял обязанности гродненского губернатора. Если внимательно присмотреться к календарю жизни гродненского губернатора, то окажется, что в Гродно он пробыл куда как меньше: с конца июня по начало августа, затем с середины сентября по декабрь, когда Столыпин принимает участие в работе совещания в МВД в Петербурге. Наконец, в начале февраля 1903 года он вновь едет в Санкт-Петербург…
Почему же тогда Столыпин стал тем единственным из почти сорока гродненских градоначальников, которому был установлен памятник в центре города? И откуда вновь берет начало увлечение столыпинским наследием в нашем городе?
Как замечает профессор В.Черепица, Петр Аркадьевич Столыпин прибыл в Гродно едва отметив свое сорокалетие. «21 июня в 3 часа пополудни, – сообщали «Гродненские епархиальные ведомости», – изволил прибыть в г. Гродно к месту новой службы в должности губернатора Гродненской губернии бывший губернский предводитель дворянства Ковенской губернии, камергер Двора Его Императорского Величества Петр Аркадьевич Столыпин.
С вокзала его превосходительство проследовал в кафедральный Софийский собор, где был встречен кафедральным протоиереем Н.Диковским, ключарем собора М.Белиной и церковным старостой. Приложившись к местным святыням, г. губернатор изволил поинтересоваться историей собора, его святынями, его средствами и материальным обеспечением соборного причта.
В тот же день его превосходительство посетил преосвященного Иоакима, епископа Гродненского и Брестского. Затем Его Преосвященство нанес визит губернатору в 5 часов вечера. 22 июня в 11 часов г. губернатор изволил принять православное городское духовенство во главе с кафедральным протоиереем и редактором «Гродненских епархиальных ведомостей» Николаем Диковским. В 12 часов того же дня в губернаторском доме состоялось представление его превосходительству инославного духовенства и служащих в гражданских учреждениях г. Гродны».
«От папа из Гродны, – вспоминала дочь Столыпина, Мария, – получались довольные письма. Они дышали энергией, были полны интереса к новому делу…» И губернатор действительно энергично взялся за дело – уже на второй день работы по его личному распоряжению был закрыт местный Польский клуб, как рассадник «повстанческих настроений». Тем самым он с самого начала дал понять, что станет одной из главных задач в его правление.
Просвещение против анархии
«Столыпин, – читаем мы у В.Черепицы, – увлекся новой работой. Не удовлетворяло его только отсутствие полной самостоятельности…» Рассматривая социальный и национальный вопрос как одно целое, губернатор взял курс на привлечение на сторону правительства местного крестьянства, продолжив, по сути, политику обозначенную графом Муравьевым. Именно в Гродно прозвучали судьбоносные слова о том, что «главнейшим фактором улучшения экономических условий …вообще и сельскохозяйственной промышленности в частности следует считать расселение крестьян на хутора…»
Этим же стремлением было обусловлено внимание к расширению системы образования. Когда, выступая на заседании местного комитета, князь Святополк-Четвертинский заявил: «Нам нужна рабочая сила человека, нужен физический труд, а не образование, которое ведет к государственному перевороту, социальной революции и анархии», Столыпин в ответ ему бросил упрек: «Бояться грамоты и просвещения, бояться света нельзя. Образование народа, правильно и разумно поставленное, никогда не приведет к анархии!..»
На самом деле это был спор вокруг польского влияния в губернии, которое Столыпин стремился всячески подорвать. В результате только осенью 1902 года, согласно В. Черепице, по инициативе Столыпина в Гродно были открыты: ремесленное училище, оборудованное всеми техническими приспособлениями, женское приходское училище, а также еврейское двухклассное народное училище.
Умираю за царя
Если посмотреть на эту историю с перспективы трагического финала в ложе киевского театра, то знаменитые слова, брошенные смертельно раненным царедворцем, могут показаться нелепым фарсом либо выдумкой официальных историографов.
Однако фраза «Умираю за царя», сорвавшаяся с уст истекающего кровью опального уже по сути премьера, звучит совсем иначе, если вспомнить, как семь лет до этого губернатор, не желавший уезжать далеко от своего имения и родственников, упрашивал в Петербурге всесильного В. Плеве оставить его на прежнем месте в Гродно. Столыпин скорее предчувствовал, что с назначением на новый пост назад дороги уже не будет.
Ответ министра внутренних дел, которым тот снабдил перевод на должность саратовского губернатора, давно стал хрестоматийным. «Меня ваши личные и семейные обстоятельства не интересуют, – сказал Плеве Столыпину, – и они не могут быть приняты во внимание… Я ожидаю от вас каких-либо деловых соображений, но не взвешивания семейных интересов».
Кажется, больше Петр Аркадьевич с судьбой не спорил…