Городница

Так и хочется процитировать строки из дневника Юлиана Урсун Немцевича о литовском подскарбии, о том, как «в поставленном им в Гродно дворце на Городнице звучала музыка, лились потоками вина»… Вспомнить и вместе с вами открыть последнюю страницу из прошлого бывшего губернаторского дворца.

Вильям Кокс: испытание гостеприимством…
Наверное, лучше всего атмосферу, царившую в дворцовых залах при Тызенгаузе, передает посетивший в августе 1778 г. Гродно английский путешественник Вильям Кокс. И хотя сам город показался ему «невероятной смесью несчастных халуп, полуразрушенных зданий и руин дворцов с пышными воротами», англичанин не жалел теплых слов в адрес местных аристократов.
«…На следующий день, – пишет У.Кокс, – мы обедали с вице-канцлером Литвы графом Тызенгаузом. Это было мероприятие, приуроченное к будущему сеймику, который должен был состояться в Гродно и на котором собирались избирать делегатов на будущий Сейм.
За столом расположилось около восьмидесяти аристократов – все, за некоторым исключением, в национальной одежде. Головы их были гладко выбриты согласно польской моде. Перед обедом они с великим почтением приветствовали вице-канцлера. Одни целовали полы его платья, другие даже нагибались и целовали его ноги.
Вечером был бал. Все собравшиеся развлекали себя польскими и английскими танцами. Польские танцы простые, хотя им нельзя отказать в грации, да и настроение их исключительно приятное: компания стоит по парам, первый кавалер ведет свою партнершу вдоль залы способом, весьма напоминающим менуэт. После он отпускает руку женщины, совершает небольшой круг и вновь повторяет те же самые движения до бесконечности.
Поляки очень любят этот танец, хотя в нем почти нет разнообразия – они продолжают делать это на протяжения получаса и часто возобновляют на протяжении всего вечера. Паузы между ними заполнялись народными английскими танцами, которые они исполняли с огромным мас-терством и восторгом.
…Элегантный ужин, на который были приглашены лишь избранные особы, стал приятным завершением дня…», – заканчивает свое описание У.Кокс. Граф убеждал англичанина еще на какое-то время остаться в городе, а некоторые из «представителей гродненской компании» даже пытались задержать его, приказав работникам, которые ремонтировали экипаж, работать как можно медленнее. «И хотя мы заметили эти шаги, – пишет англичанин, – тем не менее сделали вид, будто ничего не было. Однако, чтобы не причинять никому неудобства, мы решили выехать ночью, никого об этом не извещая…». Последний факт кажется особенно красноречивым, если речь идет о нравах эпохи и тонкостях придворного этикета!

По анфиладе комнат на велосипеде
Прошли десятилетия. Изменилась страна вокруг, изменился и сам дворец. В 19 веке он становится прибежищем высшей административной власти Империи. Вот как описывает эту сторону губернаторской жизни спустя десятилетия старшая дочь Петра Аркадьевича Столыпина, исполнявшего одно время обязанности местного губернского начальника: «…Трудно представить себе что-нибудь лучше этого старого замка короля польского Станислава Понятовского, отведенного губернатору. В одном нашем помещении шли анфиладой десять комнат, так что бывший до моего отца губернатором князь Урусов ездил к нам на велосипеде. И что за комнаты! Не очень высокие, глубокие, уютные комнаты большого старинного помещичьего дома, с массою коридорчиков, каких-то углов и закоулков.
…В этом старом замке было столько места, что у меня одной было три комнаты: очень красивая, овальная, вся голубая с белым, гостиная и классная. Последняя и частный кабинет папы составляли верх дома и были самыми красивыми: кабинет, со стенами резного дуба, обрамлявшего оригинальную серую с красным ткань, и моя классная, с потолком и стенами полированного дерева. Хорошо было в ней учиться: три окна в сад, тихо, спокойно… Даже нелюбимая математика – и та легко укладывалась в голове, когда я занималась там.
…По воскресеньям в большой зале с колоннами – танц-классы… Я, как «большая», уже не училась и лишь смотрела на «детей». Эти друзья моих сестер, со страхом делая большой круг, проходили в передней мимо чучела зубра. Громадный зверь, убитый в Беловежской Пуще, был действительно страшен на вид и своими размерами, и густой черной шерстью, и угрожающе наклоненной, тяжелой головой».
Запомним этот эпизод, так прочно запавший в детское сердце…

Последняя страница
Парадоксально, но примерно в это же самое время, другая маленькая девочка – дочь местного адвоката, гуляя улицами города, сохранила совершенно иной образ дворца. Читаем воспоминания Елены Ячиновской: «Снаружи он мало чем выделялся; имел два крыла и центральную часть с партером, был большим, с газоном напротив фронтона, железными воротами, оградой и полицейским у входа. Своей тыльной частью дворец выходил в сад, граничащий с большим дворцом Четвертинского, сбока парк спускался к Городничанке, которая источала сильное зловоние летом…».
В октябре 1913 г. прежний гродненский губернатор П.Боярский писал новому начальнику губернии Вадиму Николаевичу Шебеку: «…Губернский дом очень обширен, при нем порядочный сад, великолепная зала. Здание ветхое, и были частичные разрушения…». Далее он писал: «…Мне пришлось много сделать, чтобы привести дом в порядок. Теперь Вам необходима мебель только для частного кабинета (служебный на втором этаже ), одной гостиной ( серебряная комната), столовой и спальни. В остальных комнатах полно казенной мебели». Стоит отметить, что после того, как Гродно покинул последний король Польши, большая часть внутренней меблировки дворца была вывезена в Вильно.
Одним из последних, осенью 1915 г., во дворце побывал немецкий офицер, который оставил скупые записи в своем военном дневнике. Бои за город были еще в самом разгаре. Он прошелся по пустому губернаторскому дому, где стояла красивая мебель, коридоры украшали различные произведения искусства. Особенно его поразило чучело зубра – видимо, того самого… Рядом, возле окна, лежали тела двух убитых русских солдат…
Некоторое время спустя началось новое немецкое наступление, во время которого старинная постройка и загорелась. «Большая часть здания превратилась в одно пылающее море огня» – таковым было последнее живое свидетельство в истории дворца на Городнице…