Прощание с дворцом

Научный сотрудник Государственного музея истории театральной и музыкальной культуры Сергей Виромейчик пояснил, что сняли счетчики три месяца назад, когда республиканский музей отказался от здания. Новый собственник, Сморгонский районный исполнительный комитет, усадьбу на баланс пока не принял.

Кривые окна и двери
Дворец Михала Клеофаса Огинского в деревне Залесье Сморгонского района отошел к музею в конце 80-х годов прошлого века. С тех пор строительные работы на объекте заморозили.
– Реконструкцию начал Сморгонский силикатно-бетонный завод. Тогда усадьбу планировали перестроить под профилакторий для сотрудников предприятия. Базу отдыха так и не открыли, а когда дворец перешел музею, понадобился новый проект, – пояснила директор Государственного музея истории театральной и музыкальной культуры Зинаида Кучер.
Если внешний вид усадьбы производит не лучшие впечатления, то внутри здания виден ремонт: стены оштукатурены, окна вставлены, винтовые лестницы хотя и без перил, но забетонированы.
– Это только на первый взгляд приятно для взора. Работы выполняла сморгонская фирма, которая специализировалась на строительстве ферм. То, что сделали тогда, сложно назвать реконструкцией архитектурного памятника: штукатурку положили неаккуратно, окна и двери вставили криво. Из-за того, что их не покрасили, они начали гнить, – перечисляет Сергей Виромейчик.

Виртуальный музей
Даже без реставрации усадьба привлекает белорусских и зарубежных туристов, как правило тех, кто интересуется музыкой. «Извините, но я не вижу ни одного экспоната…» – заметила Сергею Виромейчику, когда мы прогуливались по пустующим комнатам с «голыми» стенами. Он пояснил, что замечает это почти каждый турист, который едет в усадьбу как в филиал Государственного музея истории театральной и музыкальной культуры:
– Все это время усадьба представляла собой виртуальный музей. Приехал сюда в 1989 году, с тех пор собирал материал об Огинских в архивах Вильнюса и Варшавы. Теперь вожу экскурсии со своей папкой с документами. Когда поднимаемся на второй этаж, в библиотеку Михала Клеофаса, рассказываю, что в полукруглой комнате композитор за клавикордами создал полонез «ля минор». Всемирно известное название «Прощание с родиной» дал ему один из повстанцев… Иногда перед публикой на флейте играю это произведение.
Поиском экспонатов не занимались. Единственная экспозиция, которую увидел виртуальный музей, состояла из ксерокопий архивных документов, собранных Сергеем Виромейчиком. «За средства ЮНЕСКО закупили рамочки, в них обрамили документы и повесили в оранжерее», – пояснил научный сотрудник.
Много лет при дворце действовал детский театральный кружок «Альтанка», в котором возрождали традиции белорусской батлейки. Но и его пришлось закрыть. «Посчитали, что деревенским детям эти занятия ни к чему, и прекратили финансирование», – добавляет Сергей Виромейчик.

Спасать надо коллонады
Новый проект реконструкции усадьбы утвердили только два года назад. Его доработала автор предыдущего чертежа – столичный архитектор Людмила Иванова. «За реализацию замысла никто не брался, потому что уже тогда встал вопрос, кому будет принадлежать здание», – пояснил заместитель председателя Сморгонского районного исполнительного комитета Александр Версоцкий.
Научный сотрудник музея пояснил, что и в новом плане много неясностей:
– Замысел предполагает начать работы с той части, где уже провели хоть какую-то реконструкцию. На мой взгляд, первое, что надо спасать, – это коллонады, которые остались от Огинских в первозданном виде. С конца 80-х годов прошлого века они скрыты лесами, но уже пошли трещинами и могут рухнуть. Заняться следует комнатами, которые не перестраивались: библиотекой графа, спальнями его второй жены итальянки. Проект предусматривает воссоздание английского парка с укладкой дорожек, но зачем перестраивать натуральный сквер?
Кстати, теперь роща стала меньше. Недавно панские липы попали под пилу: аллею на центральной улице Залесья снесли, чтобы прокладывать дорогу. Тогда задумывали переделать село в агрогородок.
Демонтировать надо фундамент рядом с усадьбой. «Когда двадцать лет назад начались работы во дворце, у архитектора появилась безумная идея воссоздать по репродукциям дом дяди Огинского», – объяснил Сергей Виромейчик.

Семь миллионов инвестиций
Директор музея Зинаида Кучер считает, что с переходом дворца в коммунальную собственность дело сдвинется с мертвой точки:
– Если музей берется за реконструкцию, то Министерству культуры надо предоставить документ, который подтверждает, что на восстановление здания выделены средства в полном объеме в рамках инвестиционной программы. А это невозможно: строительные работы потянут на семь миллионов долларов. С коммунальной собственностью легче: в таком случае позволительно подтвердить наличие только части денег.
– Мы планируем войти с усадьбой Огинского в инвестиционную программу на 2011-й, у нас есть весомый аргумент: хотелось бы провести реконструкцию до 2015 года, до 250-летнего юбилея  композитора, – пояснил Александр Версоцкий.
А недавно позвонила из Англии девушка, представляющая интересы британского бизнесмена, и сообщила, что иностранец готов инвестировать деньги в усадьбу. «Она побывала в Залесье туристкой и была так впечатлена, что нашла заинтересованное лицо. Я ей рассказала, что надо написать письмо в Минкультуры и изложить свои условия», – рассказала Зинаида Кучер.
Будет ли инвестировать в реконструкцию усадьбы Огинского государство или зарубежный бизнесмен, пока не ясно. Зато отчетливо видится перспектива – здание может пополнить собой «страну разваливающихся замков», если работы здесь не начнутся.

Справка «ВГ»
Михал Клеофас Огинский возводил усадьбу в Залесье с 1802 по 1805 года. Здесь композитор прожил до 1822 года, а потом переехал в Италию. «За польским часом» здесь располагался фешенебельный пансионат. В советское время во дворце находился интернат для престарелых людей.